Прилетев в Москву, Никсон лег пораньше, но из-за большой разницы во времени ему не спалось. В половине шестого утра он встал, разбудил своего помощника и вместе с советским охранником, который одновременно исполнял обязанности переводчика и водителя, поехал на Даниловский рынок. Когда вице-президент был мальчиком, он работал в лавке отца и рано утром ездил с ним на рынки в Лос-Анджелесе, чтобы доставить свежие фрукты и овощи. Ему хотелось сравнить рынки.
Американца встретили доброжелательно, предлагали ему фрукты и овощи, от денег отказывались. Вице-президента поразила только одна деталь: он увидел две пары весов — одними пользовался продавец, другими покупатель, чтобы убедиться, что его не обвесили. Понятие «контрольные весы» ему было незнакомо.
У Никсона выпрашивали билеты на американскую выставку. Решив, что билеты дороги для этих людей, он попросил помощника дать им сто рублей. Но все засмеялись: билеты не достать ни за какие деньги. Посещение рынка было незапланированным и разозлило хозяев. «Правда», «Известия», «Труд» дружно обвинили Никсона в попытке «подкупить» и «унизить» советского человека: он пытался раздавать деньги, позируя американским фотографам.
Встречи в Кремле начались в кабинете формального главы государства маршала Клемента Ефремовича Ворошилова, председателя президиума Верховного Совета СССР. Потом гостя отвели к Хрущеву. Когда американцы вошли, Никита Сергеевич демонстративно рассматривал модель спутника, отправленного на Луну.
«Я чувствовал, что он находится в раздраженном состоянии, — вспоминал Никсон. — Он все время оглядывал меня с ног до головы, как портной может оглядывать клиента, чтобы сшить ему костюм, или, скорее, как похоронных дел мастер оглядывает будущего покойника, чтобы подобрать ему гроб».
Хрущев был страшно недоволен тем, что американский конгресс принял резолюцию в поддержку «стран, порабощенных Советским Союзом». Стуча кулаком по столу, заявил, что считает это серьезной провокацией.
— Эта резолюция воняет! — кричал он.
Он выражал свои эмоции с помощью непечатных слов, выходящих столь далеко за рамки дипломатического языка, что Олег Александрович Трояновский, его молодой переводчик и будущий посол, густо покраснел и не без колебаний перевел его слова.
Хрущев приехал на открытие выставки. Пытался поддеть Никсона:
— Американцы потеряли умение торговать. Вы постарели и не торгуетесь, как раньше. Вам надо влить свежие силы.
— А вам надо иметь товары, чтобы торговать, — нашелся Никсон.
Хрущев заговорил о том, что Советский Союз желает жить в мире, но готов защитить себя в случае войны. Обещал, что Советский Союз через семь лет достигнет уровня развития Соединенных Штатов: