— Старшина первой статьи Щетинин! — открыто, широко улыбаясь, представился бывший моряк, явно уверенный в том, что ему все простят.
— Герой,— Егор Егорович измерил его пытливым взглядом с головы до ног и задержал взгляд на видневшейся из-под замасленной тельняшки лиловой татуировке — кудрявенькой, полнотелой барышне.— Наверное, не вылезал из гауптвахты, когда служил во флоте.
— На флоте,— поправил старшина.
— Тут у нас гауптвахты нет, пойдешь вязать арматуру. Понятно? Дело это теперь не трудное — для кружевниц.
— Видал.
— Тем лучше.
— Надоели мне, товарищ начальник, спасательные круги и пояса на военной службе. Но ради техники безопасности я готов даже спать со спасательным поясом, даже на свидания буду ходить с ним! Только не посылайте к кружевницам. Там-то и таится погибель моя. Честное слово!
Окружившие их бетонщики и верхолазы засмеялись.
— Ничего, повяжешь с месяц стальные кружевца, будешь осмотрительнее,— Егор Егорович хотел было идти дальше, но Щетинин остановил его:
— У вас, товарищ начальник строительства, должность повыше моей и ветерок на вашей-то высотке так и крутит, а обходитесь же вы без спасательного пояска. Потому вы уже не судите меня, грешного, полевым судом.
— Баста, без доморощенной философии обойдемся, старшина первой статьи, — с напускной строгостью прервал его Егор Егорович и, привычно махнув рукой, двинулся дальше.
«А насчет ветерка, что так и крутит, морячок подметил точно,— вспомнил он, возвращаясь в управление треста. — За всю жизнь не наберется, пожалуй, и тысчонки безветренных деньков. И о «спасательном поясе» к месту упомянул, хитрюга! Понаслышался от старичков, что управляющий любому правду-матку в глаза режет, будь то бывший министр, настоящий министр или будущий министр, — во всех трех временах».
У сторожевой будки, пропуская мимо себя грузовики с прицепами, везущие на стройку литые железобетонные балки, Егор Егорович еще издали увидел Жилинского. Седой плотный старик, в чесучевом пиджаке и белой полотняной кепочке, с неизменной тростью, стоял на обочине дороги, приветливо кланяясь шоферам: геолога знали в Ярске все — от мала до велика.
— Илья Леонтич! — окликнул его Речка.
Жилинский поднял трость в знак приветствия и, не дожидаясь, пока пройдет последняя машина, заторопился через дорогу, навстречу начальнику строительства.
— Не сидится дома? — спросил Егор Егорович, с удовольствием пожимая его жесткую, натруженную руку.
— От Томихина бреду.
— Что, опять Томихин жаловался на низкий процент содержания никеля в руде?
— Именно, именно. Вы угадали.