— Иди к нам, Кольо, — сказал Трепло. — Лукан-то я Лукан, а вот почему не имею ни письменного, ни устного приказа?
— Зачем тебе приказ? — поинтересовался Керанов, подойдя к ним и прислонясь к коновязи.
— Никола, ты слышал? Вчера Таралинго сбежал с жеребцом, — сообщил Маджурин.
— Бате Христо, — ответил Керанов, — проект наш одобрен. За Таралинго я не волнуюсь. Дальше новозагорского шоссе не убежит. Сегодня утром Андон Кехайов мне сказал, что чует приближение «желтой лихорадки».
— «Желтую лихорадку» поборем, — отозвался Маджурин. — Но вид Андона Кехайова что-то мне не нравится.
— Мрачноват малость, — согласился Керанов.
— Рана у него, — напомнил Маджурин.
— И мы не без ран.
— Известно, юнак без раны — не юнак. Но Кехайов грешнее нас. Ему труднее оправиться.
— Исцелится, — сказал Керанов. — Спасибо ему, что не стоит в стороне.
— Само собой, — отозвался Маджурин. — Он почуял «желтую лихорадку». Глухонемого я нашел на шоссе. Сидит на придорожном камне и мычит эту свою известную песню «София бабам Эледжик».
— Дурака валяет народ, — отозвался Керанов. — Разве поймешь, что он там мычит. И откуда ему знать про Эледжик.
— Это одному богу известно, — сказал Маджурин. — Оклов говорит, что когда-то дорога на Софию проходила через Эледжик. Наш Таралинго — человек не простой, Кольо. Знает, какое правительство в Дании.
— Возможно. А Сивый спал во дворе, но землянку копать не стал. Что ж это ты, дядя Лукан, упустил ярмарку в Ерусалимском.
— Ничего, переживу, — пообещал Куцое Трепло.
— А ведь ты в солидном возрасте, — укорил его Керанов.
— Так точно, — заявил Трепло. — Подаю устное заявление, чтобы ты мне дал этот мотоцикл вместе с коляской.
— Зачем, разве ты водить умеешь? — поинтересовался Керанов.
— Могу управлять ножным велосипедом и мотореткой на двадцать пять кубиков. А эта машина на трех ногах, небось, не оплошаю.
— На трех-то колесах труднее, — заметил Керанов.
— Куда же ты ездить будешь?
— Чинить, латать. Подаю воздушное заявление: отпусти мне три напильника, ножовку, гаечный ключ, шурупы, винты и прочие орудия труда.
— Ты что это удумал?
— Не слышал, что ли? Ремонтировать буду.
— На то есть ремонтные бригады. Хочешь, зачислим тебя подносить одно-другое.
— Это ишачить-то? Я мастер, умелец, — рассердился Трепло. — Ты, видно, забыл, что у меня обе руки правые? Даже сам себя стричь могу.
— Не забыл, — ответил Керанов. — Да твои ремесла уже отмерли.
— Никола, ты не прав, — сказал Трепло, — у нас в округе еще найдется десять кукурузных лущилок, три десятка триеров да веялок, людям еще требуются деревянные вилы, грабли, лопаты, ручки для лопат, кирки и тяпки всякого калибра.