Ох, злое слово «выступать».
Давно приметил Борзов: ротному его выговорить — тоже не радость, да держать надо душу — командир.
Кинула нам судьба такую карту — в серой шинели быть, все, мил человек, ты — человек государственный, можно сказать, не за свою голову в ответе — за всю Россию первый ответчик… Вылез из окопа в поле, шумнули ребята: «Коммунисты — вперед!» — жми спусковой крючок автомата, гвардии рядовой Борзов, потому — за тобой Россия…
Из-за чужой спины на фрица глядеть старому солдату никак нельзя…
Перед мальчишками — стыдобушка… Голова, считай, совсем седая, в отцы им гожусь.
Никак нельзя седую голову беречь… лишку.
Отнес Борзов бумаги в штаб батальона, с адъютантом старшим, шуйским парнем, гвардии лейтенантом Мишей Родионовым перекурил, вернулся в роту.
Пошебуршился Борзов в блиндаже, как, может, раз сто ему доводилось в дорогу собираться. Чемодан ротного ремешком солдатским брючным перетянул, горловину своего вещмешка узелком связал (тощий мешочек-то), со стенки в изголовье нар трофейную плащ-палатку снял, портрет товарища Сталина в рамочке из фанеры на самый низ длинного ящика из-под немецких снарядов уложил (с Ладоги, с сорок третьего года берегся), поверх — журналы да мелочишку всякую.
Готов…
А тут ротный топает. Хмурый. Значит, скажет — «выступать будем»… Хорошо, если уж скажет — «сейчас», а то, бывает, еще час в запасе есть у роты, а уж лучше б не было — воевать так воевать.
За Венером — парторг.
— Николаич рвется в бой, — сказал Евсеев. — Здорово, старый кочколаз!
Обнялись с Борзовым…
— Оклемался, Ванек? Ну и слава богу… А то без тебя у нас такая скукота, беда… Нога в порядке? Топаешь?
— Полная боевая готовность… Нормально… А ты все толстеешь, гляжу, на ординарцевых хлебах, а?
— Есть чуток, — сказал Горбатов, садясь на пустые нары. — Так и рвется в бой.
— Рвусь, — сказал Борзов.
— Ну, завелся, — махнул рукой Горбатов. — Как услышит наш Коля — выступать роте, так и бледность его прошибает, глянь, Ваня. А орденов нахапал под шумок, шуйский жулик, — чуток только поменьше, чем у маршала Рокоссовского…
— Ты шуйских не цапай, — сказал Борзов. — Шуйские мужики с самим Михал Василичем Фрунзе революцию раздували, понял?.. А твои южские — только и дела по болотам за брусникой да на шуйском базаре во вторник стакашками торговать, черти болотные…
— Но, но, Коля, не загибай. Ежели хочешь знать, в смысле революции… Аккурат в девятнадцатом мой батька к самому Ленину ездил, делегатом, понял? В кабинете у Ильича был… Понял?
— Сказки ты у нас, командир, ловок рассказывать…
— Не сказки, а точно.