Ну, а потом Вера предложила выйти на улицу погадать, спросить у прохожих имена, сразу после боя часов. С нами пошел Саша. Вере достался Аристарх, а мне Саша не давал никого спрашивать, все смешил… А потом к нам пристали хулиганы, человека четыре. Саша велел нам удирать, и Вера потянула меня за нашими ребятами. Мы так бежали, думала — сердце разорвется. Притащили наших. Но тревога была напрасной. Оказалось, Саша может найти общий язык с любой шпаной. А Павел мне сказал по секрету, что он еще и чемпион по боксу в весе мухи. Смешно, когда парень считается мухой!
Но на душе у меня остался осадок. Мы ведь сбежали с Верой, хоть и за помощью, хоть и по его команде. Я не думала, что я — такая трусиха, но когда увидела пьяные красные физиономии парней, у меня душа задергалась, как от тока. Нет, обязательно надо поступить в какую-нибудь секцию, где учат самбо! Я отцу рассказала об этой идее через несколько дней, но он заявил, что такой спорт женщинам вреден. Неужели лучше бояться и переходить на другую сторону улицы, когда вечером идешь одна, а навстречу трое парней, типа этих, новогодних?!
Потом все стали писать друг другу записки, Саша мне — по-английски. Я немного разбирала, но не очень, он язык знает лучше меня, но Люба помогала. В общем, Саша писал, что жизнь его неудачна, его никто не понимает, не любит, он жаждет тепла, а встречает одни насмешки. Мне сразу стыдно стало, что я его дразнила, и дальше мы переписывались уже по-русски. Он — стихами, а я рисовала картинки вместо слов, и он угадывал смысл, как в ребусах. Потом сказал, что тяжело болен, что жить ему недолго, отсюда и неровность его поведения, и попросил прощения за колкости в мой адрес. Оказывается, он так вел себя от смущения».