Под обвалом он пролежал, наверное, несколько часов. Первым его чувством был ужас от погребения заживо. Он извивался в давящей угловатой тесноте и ворочался, раскачивал и отталкивал неподъёмные глыбы. Каким-то чудом ему удалось протиснуться в щель и высвободиться. На четвереньках, ощупывая шпалы, он упрямо двинулся вперёд и дотащился до поворотного круга, освещённого красным фонарём. Морис говорил, что надо налево.
Путь по тоннелю подземной железной дороги показался Клиховскому бесконечным. Он не ощущал ни времени, ни пространства, только сплошная тьма, а под ногами — шпалы и рельсы. Неизвестно откуда плыли призрачные, еле различимые шумы. Холод пробирал до костей, саднили колени и ладони. Клиховский не останавливался: он боялся, что сделает паузу в движении — и перепутает направление вперёд и назад. Он ковылял и ковылял. Он знал, что дорога не бесконечна. И наконец почувствовал на лице лёгкое прикосновение снежинки. Снег просеивался сквозь решётку, закрывающую вентиляционный колодец. Подняв голову, Клиховский ничего не увидел — на улице была ночь.
Под колодцем он просидел до рассвета, а потом переждал ещё и весь день. У него было время подумать. И он придумал, что ему делать на свободе.
* * *
Клиховский рассказывал о себе кратко и чётко, но без лишних эмоций и подробностей. Володя слушал. Клиховский был уверен, что контролирует этого русского солдата, однако солдату вскоре всё равно придётся принимать решения самостоятельно, значит, он должен знать о Лигуэте. Не ведая сути библейского меча, он может совершить ошибку.
Клиховский не делал тайны из Лигуэта, ведь не важно, обладает Лигуэт магическими свойствами или нет. Важно, чтобы солдат Володя понимал цели Клиховского.
Они снова забрались в дровяной сарай во дворе дома Людерса и затащили за собой труп Гуго фон Дитца. Близость покойника их не смущала — оба уже вдоволь насмотрелись на мертвецов. Небо на востоке осветилось красным и жёлтым, словно в Кёнигсберге продолжалась война, и в предрассветном синем сумраке проступили розовые, выщербленные стены квартала.
— Почему вы не хо-хотите сотрудничать открыто? — спросил Володя.
— Вы забываете, что Лигуэт — оружие, — усмехнулся Клиховский. — Его не отдадут частному человеку. Всегда найдётся магистр. Особенно у вас.
— Жаль, что вы так плохо относитесь к ру-русским, — искренне сказал Володя. Ему и вправду было обидно. — Это из-за брата?
— У моего брата вы забрали жизнь. А у моей родины — свободу.
— Мы изгнали на-нацистов. У вашей родины долг перед моим народом.
— Нам его навязали, — жёстко ответил Клиховский.