Литовцы и Клиховский молча озирались.
В развалинах под охраной краснофлотцев работали пленные немцы. Их привозили из казарм «Химмельсрайх», где располагался лагерь для солдат вермахта. Пленные разгребали кирпичный лом, таскали носилки. Володя видел серые фигуры немцев — такие же, как в своём последнем бою, слышал немецкую речь, но почему-то не испытывал никаких чувств. Тогда, во время штурма, крепостной двор тонул во мгле, а сейчас всё развеялось. Солнце чисто и чётко обрисовало издырявленные и разбитые здания. В крепости было ясно, и в душе тоже. Володя разглядывал пленных со странным любопытством. Без касок у немцев словно появились лица — усталые, небритые, человеческие.
— Немцев прошу не опасаться, — не унимался флотский офицер. — Они у нас мирные, перевоспитанные. Никаких злодейств больше не замышляют.
Женя всё поняла про этого павлина и принимала его со снисходительной усмешкой. Для неё такое поведение мужчин было не в новинку. Моряк одёрнул китель и чуть склонился к Жене уже с некоторой интимностью:
— Осмелюсь спросить, откуда вы родом?
— Какое это имеет значение?
— Судя по вашей интеллигентности, вы из Ленинграда.
Женя была из Москвы. Она держалась строго, а строгость нередко путали с образованностью: дескать, умные всегда строгие. И кто строже, тот умнее.
— У меня намётанный глазомер, — пояснил свою проницательность моряк. — Вам будет приятно узнать, что здесь, в Пиллау, бывал Пётр Первый и по примеру этой цитадели построил Петропавловскую крепость в Ленинграде.
— Да, чувствуется что-то знакомое, — согласилась Женя.
Флотский офицер Володе не понравился, но не потому что подруливал к Жене. Одиннадцатая армия к флоту вообще относилась с неприязнью. Во время боёв за Фишхаузен, Лохштедт, Нойхойзер и Пиллау флот почти не помогал армейцам — ни артиллерией своей, ни десантами. Ставка Верховного берегла балтийские корабли. Они были нужны, чтобы после войны взять всю Балтику под контроль СССР, а мощные береговые батареи немцев могли потопить и эсминцы, и крейсера. И пехота шла в бой без поддержки с моря.
Бывало, что солдаты захватывали хорошие трофеи — винные подвалы или кладовые с колбасами и сырами. Долгом чести считалось послать презент соседям-артиллеристам или танкистам поблизости. Но никогда не отправляли подарков морякам, даже если была такая возможность.
Пётр Первый Женю не интересовал. Женя решила вернуться к делу.
— Эти товарищи из академии, — Женя кивнула на литовцев, — разыскивают старинные книги. Не встречали чего-то подобного в подвалах цитадели?
Моряк поправил фуражку, перестраиваясь на официальный тон: