— Решительно, ему везет в…
И в самом деле, генерал, настроенный своим семейством против госпожи Бонапарт, мог с некоторым основанием подумать, что его неожиданное возвращение поразило и его жену… но не так радостно, как Францию. Потому что, войдя ночью в свой дом на улице Победы, он нашел супружеское ложе пустым и отправился ночевать в отель.
Мы не хотим быть отголоском ни злоязычных речей Паулины Леклерк, ни скандальной хроники той эпохи, распространявшей молву, что Жозефина наставила генералу преизрядные рога. Мы спешим засвидетельствовать, что вины госпожи Бонапарт в истории с пустой постелью нет. Узнав о прибытии Наполеона, она поспешила выехать ему навстречу по лионской дороге, между тем как тот возвращался через Бурбонн. Когда два дня спустя она прибыла обратно в Париж, супруг, опутанный сплетнями своего семейства, которое науськивало его против супруги, отказался видеть жену, и уже тогда впервые было произнесено слово о разводе.
Отвергнутая мужем, Жозефина, единственными достоинствами которой были необыкновенная доброта и благотворительность, в этот день, однако, показала еще исключительный ум. Она поручила вести дело двум своим детям, Евгению и Гортензии, двум единственным адвокатам, которым разъяренный супруг не мог поведать о малых грешках обвиненной. Итак, генерал смягчился, и дети ввели, держа в объятиях, бедную женщину, которая ожидала своей участи, сидя на лестнице и обливаясь слезами.
Вот впечатление, произведенное в народе и в семействе неожиданным прибытием генерала Бонапарта, готового теперь схватить добычу, которую Монтескью считал почти своей.
В продолжение восьми дней после возвращения генерала из Египта улицы Парижа были запружены народом. Ночью они освещались иллюминацией и бенгальскими огнями. Наполеон торжествовал при виде всеобщей ненависти и презрения к Директории, теперь явившихся открыто. Казалось, весь город сплотился, чтоб в единодушном заговоре свергнуть проклятую власть. Бонапарт, в сопровождении главного штаба, объезжал улицы Парижа, чтоб поддержать всеобщее воодушевление. Когда он ехал мимо базара, одна торговка остановила его лошадь и — от имени всей толпы, издавна известной свободным выражением своих мыслей, — сказала ему:
— Миленький мой человечек, тебе бы следовало прогнать этих пятерых мошенников, которые высасывают из нас кровь. Ты же если и будешь объедать нас, то, по крайней мере, украсишь лавровым венком наши головы!..
Затем тысячи рук протянулись к генералу. Все желали пожать его руку, и — когда это удавалось… о! Какое счастье!.. Только на другой день приходилось сильно почесываться! Злые языки утверждают, что молодой герой в три недели наделил чесоткой пятую часть жителей Парижа!..