На лужайке было еще тихо. Кучера и горничные продолжали чаевать за домом, пользуясь отсутствием господ. Лошади не торопясь жевали траву, изредка пофыркивая. На одном из ковров в тени мирно почивал Репиков, слегка всхрапывая. На его голову какой-то шутник надел венок из розового багульника, желтых огоньков и красного мака; управляющий походил на старого фавна, утомившегося в погоне за дриадами и уснувшего в лесу.
Штейгер предложил Кузьмину покататься на лодке. Но, опасаясь, что дамы еще не оделись, он послал на разведку к пруду свою горничную Настю.
Настя, поступившая только весной на «Убогий», была молоденькая краснощекая казачка с льняными волосами и большими голубыми глазами, удивленно глядевшими на мир. Когда она возвращалась с пруда по тропинке, напевая и собирая цветы, ей навстречу из кустов вышел казачий урядник Иван Миронович Мокрых, который перед тем выслеживал купающихся дам. Настя вскрикнула от неожиданности, выронила цветы и прижала руки к сердцу.
— Не пужайтесь, Анастасия Павловна,— любезно произнес урядник, покручивая свои большие фельдфебельские усы, на которые заглядывались многие бабы и девки «Убогого» рудника.— Давно уже ищу случая побеседовать с вами по душам, потому и подкараулил вас, как медведь.
Он ловко подхватил Настю под руку и направил ее по тропе в сторону, противоположную старому стану.
Настя забыла об ответе, который несла своему барину. Она зарделась и опустила глаза, в которые Иван Миронович старался заглянуть, нагибая голову вперед. Он, действительно, уже не раз заговаривал с ней при случайных встречах на улице и всегда был очень любезен. Наивной девушке эти подходы первого кавалера из среды низших служащих рудника очень льстили. Она еще не знала, с кем имеет дело.
Урядник Мокрых имел на «Убогом» руднике вполне заслуженную репутацию бабника, которого сильно побаивались мужья молодых и красивых женщин. Будучи горнополицейским начальством, наблюдавшим за порядком и благочинием на руднике и ведавшим все паспортное дело, Иван Миронович имел полную возможность прижать рабочего, жена которого приглянулась ему. И нередки были случаи, что баба, выручая мужа, становилась кратковременной любовницей урядника, рослого и привлекательного субъекта, уже немного разжиревшего от сытой и спокойной жизни. Иван Миронович, служивший раньше в Чите при штабе казачьего войска, любил щегольнуть перед «мужичьем» своей образованностью, выражался витиевато и употреблял кстати и некстати мудреные слова.