— О чем же вы хотите беседовать со мной, Иван Миронович? — робко спросила Настя.
— О делах деликатного качества, Анастасия Павловна! Ведь вы уже девица на возрасте, можно сказать — невеста. Позвольте поинтересоваться, думали ли вы уже о собственном домострое или, как говорится, о семейном гнезде?
— Нет, еще не думала, Иван Миронович.
— Неужели? И ни на кого еще вы не обращали взора своего благосклонного внимания? Ни по ком еще ваше сердце девичье не трепетало? — продолжал допрашивать урядник.
— Ни по ком, Иван Миронович, сказать вам правду-истину.
— Так разрешите же мне быть тем претендентом, о котором вы будете мечтать, тем рыцарем, который ваше сердце похитит.
Настя зарделась пуще прежнего, но подняла глаза на урядника, который нагибался к ее лицу, впиваясь в него своими карими, замаслившимися глазами.
— А вы не смеетесь надо мной, сиротой? — промолвила она.
— Боже меня сохрани! — воскликнул урядник, прижимая руку к груди.— Разве я принял бы на душу такой грех: смеяться над честной девицей в таком интимном положении? А то, что вы почти сирота, потому что мачеха за мать почитаться никогда не может, это мне особенно драгоценно.
— Почему так, Иван Миронович?
— А потому, Анастасия Павловна, что никто не вправе запретить вам предоставить мне свою руку и свое сердце, некому будет интриговать вашу семейную жизнь и давать вам указки... Доложу вам по секрету, что у меня и некоторый капиталец имеется для обеспечения семейного состояния.
— Да, я слыхала, Иван Миронович, что служба ваша доходная, и что вы с китайцев много денег берете, — простодушно сказала Настя.
— Не беру, милая, а они сами подносят.
— И много вы с них получаете?
— По три рубля с паспорта в полугодие, а за другие надобности — по соглашению. Я их не обижаю, и они довольны, потому что я у них как бы мандарин, которому на родине они обязаны платить за попечение.
Он победоносно расправил свои великолепные усы и продолжал:
— Так вот, избранница моего сердца, капиталец у меня есть, а доходов на пропитание семьи хватит. Было бы только с вашей стороны согласие на вступление в брачные отношения.
У Насти голова закружилась от неожиданного счастья. Бедная девушка, выросшая у мачехи, имевшей собственных двух дочерей и сына, и недавно лишившаяся отца, она не могла надеяться на хорошую партию в своем поселке. За нее уже сватался пожилой и вдовый казак, небогатый и нетрезвый, с кучей малолеток, искавший к ним няньку. А тут ей предлагали стать урядничихой, жить самостоятельной хозяйкой, не имея ни свекра, ни свекрови, ни чужих детей, и жить не в бедном поселке, а на руднике, где ее муж — начальство, а потому и ей также — почет и уважение.