Поэтому молодая женщина решила приложить все усилия, чтобы продажа рудника состоялась. А если даже нет, — мелькала в глубине ее красивой головки коварная мысль,— то не пригодится ли ухаживанье за экспертами и в ином смысле? Не окажется ли один из них более подходящим мужем, чем Михаил Петрович?
Марина Львовна начала деятельно готовиться к приезду экспертов: во-первых, пересмотрела свои наряды и занялась подновлением их; во-вторых, заставила мужа посвятить ее в положение дел на руднике, была с ним на фабрике и в подземных работах, познакомилась с главными техническими терминами, чтобы понимать деловые разговоры мужчин и быть в состоянии вставить при случае и свое слово. Михаил Петрович сначала протестовал, находил это совершенно лишним, полагая, что его жена должна действовать на экспертов «женскими средствами». Но Марина Львовна возразила:
— Глазки глазками и улыбки улыбками, но показать себя круглой дурой в деле, которому служит мой муж, я не хочу. Понимая суть дела, я могу просить у экспертов разъяснения по тому или другому вопросу, и это сделает для них беседу со мной более интересной, а также позволит мне при удобном случае и выпытать у них кое-что полезное для нас.
Михаил Петрович вынужден был признать, что его жена судит правильно. Она оказалась понятливой ученицей, и Пузиков даже увлекся своей ролью учителя, благодаря чему отношения между супругами, довольно холодные в последнее время, несколько улучшились. Пользуясь этим, Марина Львовна взяла с мужа торжественное обещание предоставить ей полную свободу действий по отношению к экспертам и не мешать ее флирту с ними, какие бы формы он ни принял.
— В интересах дела ты должен быть мужем слепым и глухим и держаться подальше от меня, когда я буду ухаживать за экспертами или они за мной!
В день ожидаемого приезда экспертов главный стан рудника с утра принарядился: улицы были еще раз выметены и политы, более грязные места посыпаны песком. Конюхи надели новые красные рубахи, а многие бабы — праздничное платье; ребята сидели смирно по завалинкам, а играть уходили на задворки; телята были загнаны в стойки, откуда по временам раздавалось их жалобное мычанье; только с собаками ничего нельзя было сделать, и они бродили, уныло опустив хвосты и морды, в тщетных поисках отбросов, которых в этот день вокруг домов — увы! — не было.
Вскоре после полудня из последней станицы на Ононе, откуда дорога сворачивала к руднику, прискакал нарочный с известием, что «гости» приедут около пяти часов вечера. Поэтому Николай Константинович распорядился готовить ужин, к которому пригласил старших служащих с их дамами, чтобы сразу представить их экспертам.