Грошев, сидевший по другую сторону супруги химика, слушал ее с видимым восхищением, но в уголках его глаз пряталась веселая насмешка. Англичанину, как-никак мало знакомому с русской жизнью, Марина Львовна могла рассказывать турусы на колесах, но русский горный инженер, видавший разные виды, конечно, сразу почувствовал фальшь. Он только сначала не мог понять, является ли эта красивая дама просто врушей по природе или же она лжет с определенной целью. Поэтому он обратился к своей соседке справа, Надежде Поликарповне, и ловко поставленными вопросами сумел поймать простодушную дочь станового и выяснить себе кое-что относительно положения дел.
«Эге, — подумал он, — нам нужно будет держать ухо востро и смотреть в оба, чтобы не попасть впросак».
Николай Константинович беседовал на другом конце стола со своими соседями, Михаилом Петровичем и Фернером, о пробах и приспособлении лаборатории к нуждам экспертов. Но когда эта тема была исчерпана, он, как и остальные за столом, стал вслушиваться в разговор, который шел между англичанином и Мариной Львовной, и понял, что она повела рискованную игру. Конечно, он не стал ее опровергать, но воспользовался тем, что часы пробили десять, встал и, поднимая рюмку ликера, заявил:
— Господа, как нам ни приятно общество столичных гостей, столь редких на нашем убогом руднике, но мы не должны забывать, что эти гости совершили далекий и утомительный путь. Им, несомненно, хочется отдохнуть перед началом своих работ, но они из любезности сидят, чтобы не расстроить веселой компании. Выпьем же последнюю рюмку за их здоровье и пожелаем им спокойной ночи!
Марина Львовна была не особенно довольна тем, что ее рассказ о летних пикниках был прерван на самом интересном месте, но все встали, и ей пришлось замолчать. Она была утешена тем, что Борк при прощании дважды поцеловал ее ручку и заявил, что он очарован сегодняшним вечером и своей прелестной собеседницей. Когда эксперты удалились в свою половину, Репиков удержал сослуживцев на некоторое время за столом, чтобы обсудить «начало кампании», как он выразился. Лидия Николаевна увела дам в гостиную, а мужчины еще долго оставались в столовой. При этом Николай Константинович улучил минуту, чтобы попросить Михаила Петровича несколько умерить восторженность Марины Львовны, которая могла навредить делу.