Зато Марина Львовна отлично занимала Борка, смотревшего на нее внимательными и уже немного влюбленными глазами. Англичанин, человек бывалый и незастенчивый, только немного чопорный с малознакомыми людьми, легко поддерживал разговор, обращаясь не только к хозяйке, но и к Надежде Поликарповне, так что к концу обеда очаровал простенькую дочь станового.
Перед сладким, мороженым из облепихи, которым хозяйка думала удивить гостей, конечно, подали шампанское. Михаил Петрович, получивший соответственное наставление, поднялся и сказал немного заплетающимся языком:
— Господа! Вчера я заметил, что многочисленные тосты утомляют наших дорогих гостей. Сегодня они нарушили бы веселую беседу, которая, к удовольствию хозяев, ведется за этим столом. Поэтому я предлагаю ограничиться только одним тостом — за здоровье господ экспертов и успех их трудов. Ура!
Тост и предложение были встречены общим сочувствием. Но, конечно, гости не могли промолчать, и Борк, попросив слова у хозяйки, поднялся с бокалом и сказал:
— Вполне разделяя мнение Михаила Петровича относительно тостов, я не намерен предлагать таковые ни за хозяина дома, хотя это невежливо, ни за других наших хозяев, ни за благоденствие их рудника и фабрики, а в виде исключения предложу выпить за здоровье очаровательной хозяйки и остальных прелестных дам, украшающих нашу трапезу. И я уверен, что мое предложение будет принято более восторженно, чем предыдущее.
Дамы действительно были восхищены этой любезностью, и все чокнулись с англичанином, а хозяйка позволила ему даже поцеловать свою ручку.
Немного погодя Николай Константинович, очень любивший произносить витиеватые речи, постучал по своему стакану, встал и уже произнес: «Милостивые...», но единодушный протест заставил его умолкнуть. Он опустился на стул, немного обиженный, расправляя свои пышные баки, и, нагнувшись к Пузикову, тихо спросил:
— Что за новую моду вы придумали, Михаил Петрович? Парадный обед — и без речей, это неслыханно!
— Таков приказ начальства, Николай Константинович.
— Какого начальства? Я ведь...
— Мое ближайшее начальство — Марина Львовна. И в таких делах я всецело повинуюсь ей, она это тонко понимает.
Репиков повел плечами и удивленно взглянул на хозяйку, которая оживленно, слегка раскрасневшись, беседовала с наклонившимся к ней Борком.
«Пожалуй, она права, — подумал управляющий. — Этого эксперта она, во всяком случае, обработает, а тосты помешали бы ей, несомненно».
Гости не засиделись; они хотели еще присутствовать при взвешивании золота, полученного из амальгамы, а затем осмотреть контору, амбары и конный двор. Они простились с хозяйкой и в сопровождении Михаила Петровича и Репикова ушли на фабрику.