Китайцы были в грубой парусиновой одежде, совершенно черной от грязи; головы у них были обвязаны по-бабьи грязными платками, скрывавшими подвернутую косу; плоские лица с выдающимися скулами и косыми глазами также были покрыты слоем грязи.
Когда посетители насмотрелись на работу бурильщиков, Василий Михайлович крикнул им:
— Эй, ходя, погоди, смотреть надо!
Китайцы отстранились от забоя, и штейгер, осветив жилу, показал экспертам и дамам тоненькую желтую полоску, шедшую прерывисто вдоль жилы и похожую по цвету на горчицу.
— Вот это самое богатое место, — сказал он. — Отдельные пробы дают больше фунта золота, которое часто видно простому глазу.
Он указал пальцем на маленькое ярко-желтое зерно, тускло блестевшее среди белого кварца.
Грошев отметил в записной книжке положение этого богатого забоя, который нужно было осмотреть подробнее и взять пробу.
— Теперь обратно в штрек! — сказал Василий Михайлович. — Но советую съехать на собственных салазках, держась за подпорки.
Дамы смущенно засмеялись. Но штейгер не шутил. Чтобы спуститься вниз по крутому и скользкому скату, нужно было или пятиться, нащупывая ногой выступы, или же сесть и съезжать вниз, хватаясь за встречные столбики, чтобы не раскатиться слишком быстро. Штейгер подал пример, и все, один за другим, съехали благополучно, испачкав только свои штаны на грязном скате в несколько метров длиной.
— Ну, вот видите, летом, а на салазках прокатились! — пошутил Борк, принимая Марину Львовну у начала лестницы в свои объятия и ставя на ноги.
— Интересно, но жутко было! — сказала Марина Львовна. — Ехать вниз, в черную бездну, в одной руке свечка, точно ведьма по трубе. Но воображаю, как я теперь хороша сзади!
Вернувшись в штрек, пошли дальше. У следующей подобной же дыры стоял вагончик, в который скатывалась руда, добытая в жиле, — глыбы и осколки того же кварца. Этот забой не стали осматривать, как и пять следующих, где, по словам штейгера, везде шло хорошее золото.
По мере приближения к концу штрека оттуда все явственнее доносился шум, по временам смолкавший.
— Это работает наш единственный перфоратор, — пояснил Николай Константинович.
— Почему же единственный? — поинтересовался Грошев.
— Не успели еще завести, хозяин скупится.
— Но ведь они не так дорого стоят.
— Сам-то недорого, но нужно ставить компрессор или большую электрическую станцию. А нашей маленькой машине только один перфоратор и под силу. И то, когда он работает, лампы почти гаснут от недостатка энергии.
Штрек вдруг кончился тупиком, уперся в неровную стену породы. Эксперты вскрикнули от изумления: до сих пор он шел по достаточно толстой жиле, и вдруг конец.