— Из-за вашей небрежности нас теперь всех к черту турнут, — кричал Михаил Петрович.
— Да, богатейший рудник закроют по вашей милости, — кипятился Бубнов. — Крышка ему и нам будет.
Несчастный маркшейдер оправдывался, но он был неречист, чувствовал за собой несомненную вину, и оба противника его окончательно заклевали. Только урчание в желудках, напомнившее им, что давно пора обедать, заставило их прекратить истязание Кузьмина и разойтись по домам.
Пузиков, придя домой, удивился, что Марина Львовна отсутствует. Еще больше стало его удивление, когда он узнал от прислуги, что барыня с утра уехала в лес с штейгершей и становихой и вернется только к вечеру. Такое невнимание к мужу она обнаруживала в первый раз, и это сильно обидело химика. С горя и одиночества он изрядно выпил за обедом и завалился спать. Проснувшись, попил чаю и отправился к становому узнать толком, куда поехали дамы и отчего их так долго нет. Становой сообщил химику, что его дочери поехали за малиной на «Миллионный» прииск, но Марины Львовны с ними как будто не было; они ее приглашали, но она отказалась, разве что потом передумала и присоединилась к ним, когда они проезжали мимо ее квартиры.
Пузиков посидел у станового, поговорил насчет печального результата экспертизы и судьбы рудника; оба, пользуясь отсутствием дам, раскупорили бутылку вина и осушили ее к тому времени, когда подкатила трехшпанка, и из нее выскочила Надежда Поликарповна с корзиной ягод. Пошли расспросы, и оказалось, что Марина Львовна с ними вовсе и не ездила.
Михаил Петрович был поражен и не знал, что и подумать. Не пошла ли его жена на свою обычную прогулку в лес выше стана и не случилось ли там что-нибудь с ней? Солнце уже садилось за гору, не могла же она провести весь день без еды в лесу! Пузиков побежал домой, узнал, что барыня не приходила, и вернулся к становому, который сейчас же распорядился послать трех конюхов верхами по окрестностям стана на поиски. В ожидании известий химик остался у станового.
Солнце закатилось и сумерки уже сгустились, когда вернулись конюхи; один из них привез известие, что Марина Львовна прошла утром по рабочей улице и дальше вниз по большой дороге в Мангут; один рабочий видел ее в трех верстах от стана; она была без шляпки, «повязамши голову платочком, как баба». Конюх ездил по этой дороге за семь верст, но никого не нашел.
Михаил Петрович страшно встревожился. Зачем ей было идти по дороге в Мангут, где не было ни порядочного леса, ни ягод, а старые разрезы и отвалы не представляли ничего привлекательного? Может быть, она вышла туда, чтобы проститься наедине с Борком, а потом сама сделала что-нибудь с собой, или на нее напали, и она лежит мертвая и истерзанная в старом шурфе?