И тут дракк взревел, низко и зычно, как и прежде. Его наверняка было слышно в Требоне. Я не удивился бы, узнав, что его было слышно даже в Имре. Я бросил взгляд на Денну. Она пошевелилась во сне, но не проснулась.
Дракк вскочил с ложа из углей: ни дать ни взять – игривый щеночек. Уголья местами все еще мерцали, давая достаточно света, чтобы я мог видеть, как огромная зверюга принялась кататься, кувыркаться, щелкать зубами. Вот он развернулся…
– Нет! – воскликнул я. – Нет, нет, нет…
Он посмотрел в сторону Требона. Я видел, как мечущееся пламя городских костров отражается в его глазищах. Он выдохнул по высокой дуге еще один язык синего пламени. Все тот же жест, что и прежде: то ли приветствие, то ли вызов.
И сломя голову бросился бежать вниз с холма. Я слышал, как он ломится через лес, снося деревья. Снова раздался рев.
Я включил свою симпатическую лампу, бросился к Денне и грубо принялся ее трясти.
– Денна! Денна! Проснись! Надо встать!
Она еле шевельнулась.
Я приподнял ее веко, проверил зрачок. Зрачок утратил свою прежнюю медлительность и реагировал на свет мгновенно. Это означало, что деннеровая смола наконец-то вывелась из организма. А это обычное переутомление, только и всего. Я приподнял оба века – просто затем, чтобы удостовериться, – и снова поднес лампу к глазам.
Да. Зрачки были в порядке. Денна была в порядке. И, словно затем, чтобы подтвердить мой вывод, Денна гневно насупилась и резко отвернулась от света, бормоча что-то неразборчивое и крайне неженственное. Всего я не разобрал, но слова «засранец» и «отвали» там звучали неоднократно.
Я подхватил ее на руки вместе с обоими одеялами и осторожно спустился вниз, на землю. Я усадил ее, прислонив к серовику. Пока я ее ворочал, она, похоже, слегка очнулась.
– Денна!
– Чё случлсь? – пробормотала она, еле ворочая со сна языком. Ее глаза еле двигались под веками.
– Денна! Дракк направляется в Требон! Мне надо…
Я остановился. Отчасти потому, что она, очевидно, снова провалилась в сон, но еще и потому, что я не был уверен, что же именно мне надо делать.
Что-то делать было надо. В обычное время дракк не стал бы соваться в город, но сейчас, когда он одурманен наркотиком и на пике маниакального возбуждения, я понятия не имел, как подействуют на него праздничные костры. Если он разнесет весь город, это будет моя вина. Надо что-то делать!
Я взлетел на вершину арки, схватил котомку и мешок и спустился вниз. Вывернул котомку на землю. Схватил арбалетные болты, завернул их в свою рваную рубаху и запихал обратно в котомку. Бросил туда же увесистую железную чешуйку, потом сунул бутылку с брендом в клеенчатый мешок, чтоб не разбилась, и все это тоже спрятал в котомку.