Однако это было только полдела. Я спрыгнул на крышу, подобрал вторую половинку горящей дранки, которую сбросил вниз. Съехал с крыши по водосточной трубе и помчался по темной улице и через городскую площадь к тейлинской церкви.
Остановился я под огромным дубом, что стоял напротив входа в церковь, по-прежнему во всем своем осеннем убранстве. Я опустился на колени, развязал свою котомку и достал клеенчатый мешок со всей оставшейся смолой. Вылил на смолу бутылку бренда и поджег ее горящей дранкой. Смола быстро вспыхнула, от нее повалили клубы едкого, сладко пахнущего дыма.
Потом я взял дранку в зубы, подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветку и полез на дерево. Это было куда легче, чем карабкаться по стене здания, и я сумел подняться достаточно высоко, чтобы перепрыгнуть на широкий каменный подоконник второго этажа церкви. Перед прыжком я отломил веточку дуба и сунул ее в карман.
Я дошел по карнизу до громадного железного колеса, привинченного к каменной стене. По колесу карабкаться было даже быстрее, чем по лестнице, хотя железные спицы под мокрыми руками оказались ужасно холодными.
Поднявшись на верх колеса, я подтянулся оттуда на плоскую верхушку самой высокой крыши в городе. Огни все еще оставались тусклыми, и вопли по большей части сменились рыданиями и приглушенным гомоном торопливых, озабоченных разговоров. Я вынул из зубов дранку и снова ее раздул, пока она не разгорелась. Потом сосредоточился, пробормотал еще одно связывание и поднес к огню дубовую веточку. Окинув взглядом город, я увидел, как мерцающие угли еще больше потускнели.
Прошло некоторое время.
И вдруг дуб перед церковью вспыхнул ослепительным пламенем. Он полыхал ярче тысячи факелов – все его листья загорелись одновременно.
При свете этой вспышки я увидел, как дракк, бывший за две улицы оттуда, поднял голову. Он взревел, выдохнул облако синего пламени и бросился бежать к огню. Впопыхах он раньше времени свернул за угол и стремглав врезался в стену какой-то лавки, пройдя ее насквозь без особого труда.
Приблизившись к дереву, он замедлил бег, то и дело выдыхая пламя. Вспыхнувшие листья быстро потухли, оставив лишь множество тлеющих угольков, так что дерево сделалось похоже на громадный потушенный канделябр.
В тусклом багровом свете дракк выглядел лишь тенью. Но мне все-таки было видно, что теперь, когда яркое пламя потускнело, зверь отвлекся. Массивная клиновидная голова заходила взад-вперед, взад-вперед. Я выругался сквозь зубы. Поближе бы…
Тут дракк фыркнул – достаточно громко, чтобы мне было слышно с высоты сотни футов. Голова резко развернулась – ящер почуял сладкий дым горящей смолы. Он принюхался, рыкнул и сделал еще шаг в сторону дымящегося мешка со смолой. Зверь не стал проявлять той осмотрительности, что в прошлый раз: он буквально накинулся на смолу, сцапав тлеющий мешок своей огромной пастью.