Наказание? Вот это – наказание? Да я сама была готова никуда не ехать! Лишь бы оставили в покое.
– Как скажешь, – ответила равнодушно. Лео оценил мой ответ по-своему. Подошел, сел рядом, прижал к себе, касаясь губами волос.
– Эмми, девочка моя, ты ведь понимаешь, что я не могу поступить иначе, – зашептал он, проводя дорожку поцелуев от щеки к шее. – Прошу тебя, потерпи. Ты ведь сама говорила, что Илли видела…
Да, видела. Меня с младенцем на руках. И мужчину за моей спиной. Не тебя, Лео. Другого мужчину. Того, который сегодня меня целовал. Я закрыла глаза, чтобы не видеть лица мужа, а он уже расшнуровывал мое платье, спустил ткань с груди и коснулся губами сосков – одного, затем другого. Приподнял, позволяя складкам платья упасть на пол, и опустил на диван. Я ждала хотя бы намека на возбуждение, но не чувствовала ничего. Только желание подняться, одеться и уйти. А Лео ласкал меня, будто извиняясь за принятое решение. Выцеловывал узоры на животе, на бедрах. Надо что-то делать! Он ведь поймет…
И в памяти возникло совсем другое лицо. Может, не настолько совершенное, как лицо моего мужа, но безумно притягательное, живое. И другие губы, которые за несколько мгновений смогли лишить меня разума. Стоило представить, что со мной не Лео, а тот, другой, как тело тут же отозвалось, сладкая истома разлилась внизу живота. Я кусала губы, чтобы не произнести другое имя. То, которое под запретом. К счастью, Лео решил завершить ласки и вошел в меня. А если бы со мной был… Эри? Было бы все так же? Или нет?
Представила – и улетела до небес. Как же глупо…
– Ты прекрасна, любовь моя, – прошептал Лео, слизывая капельки пота с моей шеи. – А теперь приводи себя в порядок, и пойдем ужинать. И сделай не такое довольное лицо, уважь матушку.
– Да, хорошо.
Я соскользнула с диванчика и скрылась в купальне. Открыла краны, набирая теплую воду, и погрузилась в нее. А затем обняла колени и тихо рассмеялась. О, боги-покровители! Вы сыграли со мной дурную шутку. И наверное, именно в эту минуту я поняла, что люблю Эрвинга Аттеуса.
Эрвинг
Зачем я поцеловал Амелинду? Этот вопрос задавал себе не раз и не два. Ответ выходил не особо откровенным, но иного не получалось. Сначала хотел, чтобы это была шутка. Казалось забавным – украсть поцелуй женщины моего врага. Но, похоже, я сглупил, потому что тело отозвалось на невинную ласку, и пришлось возблагодарить портных, которые решили, что одежды рабов должны быть такими… свободными. Иначе Эмми поняла бы куда больше, чем я желал ей показать.
А она не торопилась уходить, будто специально. Я же чувствовал себя глупым мальчишкой, у которого желания тела не подчиняются разуму. А тело жаждало продолжить начатое. Наконец, Эмми ушла. Холодная вода из бочки привычно отрезвила. Наверное, дело в длительном воздержании. Все-таки сколько прошло месяцев с начала похода? Почти четыре. Ко мне вернулись физические силы. Иногда даже казалось, что Эмми переборщила, когда лечила меня, поэтому чувствовал я себя отлично. Да и теплая постель с регулярной пищей делали свое дело. Может, поэтому? И вспомнился другой день и другая девушка – Анита. Ее ведь я не захотел.