Когда пару часов спустя за мной явился лер Эйш, я замерз так, что не чувствовал рук и ног. И в то же время успокоился. Какой смысл метаться и искать ответы, если их нет? Амелинда следовала за супругом. Она куталась в теплую накидку и дышала на ладони. Наверное, снегопад усилится. Слуги уже готовили для Эйшей экипаж, а Леонард отстегнул проклятую цепочку.
– Можешь радоваться, – сказал он мне. – Илверт запретил являться с тобой на остальные празднества.
– Мудрое решение, – ответил я.
– Тебе разрешали говорить?
Промолчал. Мой ответ ничего не изменит. Покорно занял место на полу экипажа, стараясь согреться или хотя бы не думать о том, как холодно. Главное, не свалиться в жару. Не доставить мерзавцам такой радости. Хотя лери Эйш быстро поставит на ноги. А экипаж тронулся с места. Ехать было не так уж близко, и размеренное покачивание убаюкивало. Как сквозь сон, слышал голоса супругов.
– Илверт казался недовольным, – заметила Эмми. – Что-то случилось?
– Мне почем знать? – резко спросил ее муж. – Его величество передо мной не отчитывается. Может, успел не поладить с женой?
– Не знаю. Будет жаль, если их жизнь не сложится.
Всех-то ей жаль. А пожалеет ли хоть кто-нибудь ее саму, если что-то случится? Хоть один? Король? Или брат ее мужа? Или откажутся, вычеркнут из своей жизни, как вычеркнули меня?
– Это не должно нас заботить, Амелинда. Политика требует сложных решений, – заметил Эйш, и на этот раз я был с ним согласен. Только разве присутствие Бранды – гарантия, что Изельгард снова не развяжет войну? Осмонд с легким сердцем пожертвует сестрой, раз уж отдал ее замуж. Или же возьмет столицу Литонии и сделает Бранду вдовой. Тоже не такой плохой вариант.
– Когда мы уже вернемся домой, Лео? – Амелинда решила сменить тему.
– Скоро, дорогая, – ответил тот. – Как только отгремят праздники, сразу уедем. Если, конечно, Илверт позволит, но, думаю, с этим не будет проблем. До весны можно будет остаться в Эйшвиле.
– Почему же только до весны?
– Потому что в марте начнутся учения, мне надо будет ехать. Илверт, конечно, хотел бы видеть нас на зимнем бальном сезоне, но я объяснил ему, что обстоятельства не те. Он признал, что я прав.
– Это хорошо. Мне совсем не до веселья.
– Мне тоже.
Супруги замолчали. А я сделал зарубку в памяти. Весной лер Эйш покинет свой замок. Потащит ли он меня с собой? Сомневаюсь. Все-таки учения – не увеселительная прогулка. И если так, может, будет шанс… Но пока рано думать об этом. До весны – еще четыре с половиной месяца, которые надо как-то пережить.
Дальше все прошло по тому же плану. Меня отправили наверх и заперли, и я до рассвета пытался согреться, укутавшись в тонкое одеяло. А на следующий день и вовсе забыли о моем существовании, чему был несказанно рад. Раз в день служанка приносила еду, мне хватало. Слышно было только, как в доме хлопают двери. Сутки сменялись сутками, обо мне не вспоминали. И лишь на шестой день послышались тяжелые шаги лера Эйша. Тот открыл дверь и замер на пороге, глядя на меня, как на навозную лепешку.