Девушка опустила голову, подавила вздох и на одном дыхании выпалила:
— Горе помутило мой разум. Прости, хан Ногай. Я останусь с сыном.
Гневно сжав кулаки, она вышла из шатра Ногая. Ей хотелось править! Хотелось почета, что полагается жене Великого хана, родившего сына! Она была бы главной в гареме. А сейчас она кто? Над ней и так за глаза потешались, она знала… Великий хан бросил ее после проведенной ночи. Значит, не по нраву пришлась. Такой позор! Когда родился Тохта, она вроде воспряла, что вот теперь она достойна его. Но нет. Четыре года ожиданий, четыре года с этим клеймом, и все надеялась, что Великий хан однажды приедет и заберет ее. Но этому не дано было сбыться. Все рассыпалось в пыль. Что теперь у нее? Лишь тоска.
Ногай объявил весть. Всю ночь по берегу жгли костры и били в барабаны. Пели печальные песни. На утро Ногай узнал: отряд Торгула собрался и ушел присягнуть в верности новому Великому хану. Их осталось три с небольшим тысячи.
* * *
От несмолкаемого рокота барабанов, что сливался со звуками бубна и горловой песнью шаманов, Сашка всю ночь не спал, как и все остальные пленники. Фрол ворочался, и без конца называл их безбожными басурманами, что честным людям поспать не дают. Утром у Тимофеева шумела голова, словно после похмелья, но он не оставлял своих попыток и снова пошел просить. Ответ был тот же: «Жди!».
Вечером к юрте с пленниками пришла служанка и отдала охраннику золотой, Сашку выбрали от остальных и повели. Фрол забеспокоился, поднялся и тоже хотел идти, но ему было велено остаться. Сашку вели сначала по краю лагеря, потом, поплутав, обогнули и повели снова, вроде как, к центру. «Как они здесь не путаются? Все юрты, как грибы, похожи друг на друга» — думалось ему. Наконец, они остановились — это была та самая юрта с конскими хвостами, только подошли они с другой стороны. Служанка подняла полог и Сашку буквально втолкнули внутрь.
В юрте горели свечи. На мягком узорчатом ковре, усеянном подушками, поджав под себя ноги, сидела вчерашняя красавица в шелковом темно-синем платье. Она была без головного убора, ее толстые тугие косы достигали пола. В ушах блестели сережки с изумрудами. Сашка оробел. За один взгляд он схлопотал палкой по спине, что будет ему за нахождение здесь? Страх холодными мурашками пробежал по телу.
— Как тебя звать? — требовательно спросила красавица.
— Александр.
— Кто ты?
— Я сын купца из Византии.
— Ты смотрел на меня!
— Прости мне эту дерзость.
— Почему ты смотрел на меня так?
— Ты прекрасна, как солнце, и глаз радуется тебе, словно молодая зелень солнечным лучам.