Он помолчал, потом тихо с усмешкой сказал.
— Я. Только тс! — снова приложил палец к губам. Настя улыбнулась.
— Мне пора на обход. Я после тебе все расскажу.
Питание было так же один раз в день, но приносили, о радость! теплую похлебку, которую, судя по жирному бульону, варили на мясе. Вода была чистой и без запаха. Хлеб был мягче и свежее. Съев похлебку, Настя ощутила, как тепло разлилось по телу. Впервые за долгое время удалось толком согреться. Вместе с теплом пришла и надежда, что все должно разрешиться по справедливости. Во всем разберутся и отпустят, надо просто немного подождать.
Через несколько дней пришел Даврог. Хмурый и уставший.
— Только со смены, отсыпаться иду.
— Трудная работа. Да, не ожидала я тебя увидеть здесь. Думала, мерещится, поначалу. Давно ты тут устроился?
— Признаться, уже несколько месяцев. После той подставы, устроенной Евстартией, я ушел от нее в стражники.
— Что ж сюда, а не в воины?
— Старею. Силы не те. Хотелось чего-то поспокойнее.
— Как ты узнал обо мне?
— Меня нашел твой старший сын.
— Егор?! — обрадовалась Настя.
— Да. Он оббил все пороги, прося помощи. Евстратия, эта злая ведьма, его принимать отказалась. Боится гнева Адамиди. Но знаешь, слуги в ее доме помнят о тебе только доброе, вот и сказали ему, где меня найти. Я и не знал, что с тобой такое приключилось. Ты вправду убила этого избалованного сынка?
— Нет, не делала я этого. Наговор все.
Даврог вздохнул.
— Где-то ты ему насолила, раз он тебя решил приплести к смерти своего сына. Я тут поговорил с ребятами, в нижние камеры для простолюдинов ты неспроста попала. Хотели, чтоб ты сгинула до суда. Раз ты не причем, думаю, и доказательств-то у него нет. Освободят. Точно тебе говорю, разберутся и отпустят.
— Дай-то Бог. Как там дети мои? Здоровы ли все?
— Егор, как тебя арестовали, сразу распродал все, что было. Товар весь, и дом тоже. Адамиди, обвинив тебя, сделал твоих детей отверженными для всех. Какая тут торговля? Ищет тебе защитника на суд, но все отказываются, — Даврог замолчал, закусил губу, думал, говорить или нет. — Тут вот еще… беда у него.
— Что еще? Не томи, говори, как есть!
— Жена у него пропала.
— Ида? Как так?
— Я всего не знаю, но, вроде как, поехала к отцу то ли денег просить, то ли украшение свое забирать, только обратно не вернулась. Отослала паренька вашего, сказала, что дома заночует, а утром не вернулась. И парень, что ее провожал, пропал.
— Что за парень-то?
— А, да я плохо помню.
— Никитка, может?
— Да, точно… Кажется так.
— Ох, Никита, Никита… А Матрена как же? — Настя заходила по камере. Распереживалась. — Как же так?