Как-то незаметно соседские пацаны тоже потянулись к нему, родители их были рады. Валик — парнишка серьезный, на всякие подначки и дурь не поведется!
Баб Шура прочно засела в деревне, все её цветы-овощи дружно росли, она шуршала с раннего утра и допоздна, в огороде и в палисаднике не было ни травинки, да и в доме все блестело и сверкало.
Володя прозвонился. Коля поехал до них:
— Все точно, этот Демид, про него все правда — живет уже четыре года где-то в горах, раз в три месяца появляется внизу, покупает продукты, всякие хозяйственные и бытовые товары, звонит домой, ни с кем и ни с чем не связязан. После выздоровления совсем не курит, мужик положительный, инженер-механик, много чего умеет.
Паспорт решили передать через Хамзу, посылать с кем-то опасно, кто знает, не ищут ли её эти бородатые, почтой тоже не надежно. А у Хамзы повод есть — дальнего родственника навестить собрался со своей матушкой.
— Пошлем весточку этому Демиду, встретятся случайно как бы.
Коля кивнул:
— Схожу деньги сниму. Надо и Хамзе, и Маринке на билет, где мужик возьмет, не работает ведь, и так почти год кормит её.
Мальчишки уехали на море, Коля, отдав паспорт и деньги Володе — у того быстрее и толковее получится, стал ждать, что из всего этого выйдет. Он упорно думал, как и что будет, появись дома Маринка, но четко знал:
— Ни внуков, ни Шуру в обиду не даст!!
Скорее всего, со скандалом или как ещё — пусть идет, живет в своем любовном гнездышке. Он очень сомневался, что Петька будет с ней вместе, слишком сильным было то потрясение для него, вот за это она ещё ответит!
Надо с мужиками трахаться — вали одна, нечего пацана за собой таскать. Он со злостью материл себя — не жрал бы тогда, и пацан не попал бы в такую переделку. И холодел — только благодаря Валику видит внука живым и возле себя.
Демид пришел весь такой уставший, взмыленный, тяжело опустился на крылечко и долго сидел отдуваясь. Маринка засуетилась, притащила ему попить, сняла лямки его тяжеленного рюкзака, ругаясь при этом на всю поляну:
— С ума сошел? Зачем столько тащил? С твоим ли здоровьем?
— Да, не рассчитал малость, — вздохнул Демид.
— Не рассчитал он, хуже маленького ребенка!
Хлопочущая над ним, сердитая Маринка вызывала улыбку, по сравнению с той, осенней, безразличной ко всему, эта была живой и, судя по засаженному двору цветочками — полностью пришедшей в себя.
— Как вы тут?
— Да нормально, только без тебя скучно было, да, Мик?
Пес лежащий у ног хозяина и преданно смотревший на него, негромко гавкнул, соглашаясь с ней.
— Баню вчера топила, ждала уже три дня, подтопить?