— Дети, внуки, — тут же откликнулся Ленин, хитровато поглядывая на Фелю, — опёнки пошли. Кто завтра со мной?
— И ты молчишь? — Феля аж вскочила, — я все лето мечтаю посмотреть на такое чудо!
— Вот с утречка и посмотришь, в восемь будь готова, пойдем.
— Э-э-э-э, и я!
— Тогда спать! Тебя, Макс, сомневаюсь, что разбужу, но попробую. — Чесслово, встану!
— Игнатьич, а ты?
— Обязательно пойду.
«Утро туманное, утро седое» — напевал утром Козырев. Утро было и впрямь седое, невысокий до колен туман стлался по траве, клочьями зависал в кустах и густел над Малявкой. По отсыревшей за ночь траве пройти в туфлях было очень непросто, он надел сапоги, приготовленные с вечера бабой Таней и выставленные на крыльце под навесом. Пока все просыпались, сходил, посмотрел на свой дом — там уже вовсю шли ремонтные работы. Дом стоял без крыши, а к первому этажу с двух сторон уже были возведены пристрои из кирпича, с одной стороны — для кухни и кладовой, с другой — для пары комнат. За две недели было сделано прилично, и Иван, поговорив с мастером, ответственным за работу, успокоенно пошел собираться по грибы.
На лавочке у Валиного дома уже сидели полностью собранные Лёшка и Палыч.
— Лёш, ты б, может, поспал?
— Не, ты что, дед, я всё лето слышал, как много их на дереве бывает, прям корзину можно сразу набрать.
На крыльце шишкинского дома появились Ванюшка и зевающий, в одних трусах, Макс.
— Ой, блин, как спать охота! Лёх, ты чё, тоже собрался?
Из-за угла выехал Федяка на «Уазике». — Э-э-э, я мухой, без меня не уезжайте!
Ленин начал загружать в машину корзины.
— Не перебор корзин-то? — спросил Иван.
— Не, Игнатьич, ещё и маловато будет!
Жуя на ходу, выскочил Макс:
— Во жизнь, встань пораньше, пожри на ходу!
— Ну и дрых бы до обеда!
— Не, я слово сам себе дал, приобщиться к насамделишной деревенской жизни, да и дедку Васе пообещал «грибов принесть».
Федяка уступил место за рулем Ванюшке — он уже обеспечил себя опятами, вышла Феля, погрузились, потеснились и поехали. Приехали в лес, выгрузились, разобрали корзины и пошли… Первой увидела опят на гнилом, валяющемся на земле стволе Феля, хотела начать собирать, но Ленин повел всех дальше. Через небольшой промежуток все остановились, опята были повсюду: ковром по земле, на еще не упавших высоких или обломленных стволах, везде!!
Макс достал телефон:
— Мне никто не поверит, что так бывает! — начал щелкать, восклицая, — вот это да! Как в сказке!
— Которые уже большие шляпки, не берите, вот такие гвоздики режьте, — Ленин показал небольшие крепенькие грибочки.
И началось: собирали, относили корзины к машине, набрали в мешки, Феля уже не ахала, а горестно вздыхала: