— Муть это всё!!
Договорившись часов в десять собраться и ехать или идти — кто как — святить куличи, разошлись.
Солнышко с утра расстаралось, весело заливая окрестности. Легкий ветерок играл платками и шарфиками женщин — все принаряженные, с куличами, красивыми раскрашенными яйцами и «пасхами», украшенными буквами «ХВ», толпились у калитки Шишкиных. Наконец вышла торжественная, такая важная Макаровна, и начали рассаживаться по машинам. Лешка, Макс, Матюха, Санёк-деревенский — пошли пешком и уже, скорее всего, были в Аксёновке. Палыч остался дома с сыном, остальные же пожелали всенепременно поприсутствовать.
Столы, выставленные на улице у церкви буквой «П», нарядные, торжественные жители, особенно детишки, радостный гул, оживление, прекрасная погода — все настраивало на праздничный лад. Батюшка Федот с помощниками, обходящий столы с разноцветьем яиц и куличей…
Даже Макс притих, с восторгом смотря на всю эту торжественность. Батюшка читал молитву и окроплял святой водой выложенное на столы, неспешно подходя ближе к тому месту где собралась Каменская компания.
Окропив куличи, он как-то хулигански улыбнулся и, макнув кисть в святую воду, от души перекрестил стоящих за спинами деток и женщин, и мужиков. Вода попала Максу и Игнатьичу в лицо и, пока они пытались проморгаться, батюшка, еще раз намочив кисть, добавил всем остальным мужикам. — Во даёт! — восхитился Макс.
Девчушки и Лёшка были в восторге — они в первый раз попали на освящение, сестрички аккуратно и явно гордясь, несли свои корзиночки, Лёшка лыбился, дед, глядя на них, тоже сиял.
— Макаровна, Валя, вы чудо сотворили с моими внуками, — он расцеловал обоих.
— Што ты, Иван, што ты, мы просто немного вас подтолкнули друг к другу, деревня-то, она способствует. Пойду Ваську выручать, глянь, девки-от его обступили!
— Деушки окружили деда, ворча на него из-за корзинок, уж больно хороши они получились.
— Девки, — отговаривался дед, — я для маленьких старался, вам за лето всем сплету.
— Ага, для маленьких, а Таньке своей ненаглядной в первую очередь сплёл?
— Ну, Танька — стародавняя любовь-от, не серчайте, исправлюся.
Выручил Макс:
— Чё вы на него наезжаете? Надеру я ему лозы, к следующей Пасхе все будете с эксклюзивными корзинками, дизайн я продумаю.
— Максимка, ты мудрёны-те слова не говори, скажи попроще?
— Да, каждой с разным рисунком придумаю.
— А, оно конешно, хорошо. Мотри, Васька, на слове поймам.
В Каменке Макс, почесав в макушке, оглядел беспокойное хозяйство и, взяв свои мясные полуфабрикаты, ушел готовить к деду:
— Вас тут до фига. А мне нужно тишину, а то непонятно чё получится!