— Совесть есть у вас? Нам тоже помыться надо!
Баба Таня пояснила Палычу:
— Оно вишь как, мои дитятки все парную обожают, сами и строили такую большую баню, под свой рост, но вот ведь смех — главный парильщик-то Мишук, вот кого из бани со скандалом выгоняю всегда!
Иван ухмыльнулся:
— Мамань, он у нас мал золотник и дорог, да ещё и во..
— Замолчь! Думаешь така оглобля вырос и мелких можно обижать?
— Его обидишь, как же! Веришь, Палыч, мы с Колькой два бугая с одним мелким справиться с детства не можем, скользкий, гад, как змея, да ещё десантура! Но хорош, это я тебе не привираю, да ещё увидишь уникума нашего, у мамани торжество скоро намечается, может, все-таки приедет!
Та пригорюнилась.
— Вот ведь упрямцы вы какие, не хотела же я рождение отмечать! Да и Мишук сказал, что не сможет!
— Не, а кто тебя спрашивать станет, ты наша маманя, нам и делать тебе праздник! А тебя, вон, посадим в передний угол и будешь сидеть командовать! Девки обещались обе приехать, чё тебе не нравится?
— Так ведь местов-то на всех не хватит?
— Не, ну а Федякина турбаза на что?
Выполз малиновый Лёшка, сел, прислонился к Володе и чуть слышно сказал:
— Думал, помру!
В доме зазвонил телефон, Верушка несла его Лёшке, что-то взволнованно рассказывая.
— Палыч, ты поговори с дедом, я пока посижу!
— Игнатьич, не ругайся, некогда было Лёшке звонить, весь день по полям летали с пацанами на великах, а сейчас он после парной еле дышит! Что? Не, все нормально, только с непривычки устали. Да, да! Лёш, дед спрашивает нравится вам здесь?
— Да! — подпрыгивая, закричала Вера, Лешка же расплылся в широчайшей улыбке:
— Клёво, супер!!
— Игнатьич, я как их спать уложу, тебе подробно все расскажу!
Пока мылись женщины, мужики поставили под старой яблоней большой стол, потом таким вот большим колхозом ужинали… девчушки уснули за столом, Лёшка тоже задремывал, и Калинин с Иваном отнесли девчонок в дом к Вале. Лёшка же шел, едва переставляя ноги и обнимая Валю за талию. Едва лег в кровать — тут же отрубился. Валя аккуратно прикрыла всех сопящих одеялами и вышла на крыльцо, где стояли, покуривая, мужики.
— Валюх, как я сегодня алкашом побыл?
— Вань, вы все Шишкины от скуки на все руки, шляпу-то я узнала, а вот спинжак… — она засмеялась, загоготал и Иван.
— С карманами, чай! Эх, Мишки нету, он бы в сто раз чуднее придумал! Валь, ты мамане не проболтайся, он ведь в отпуск на её рождение прикатит, сюрпрайзом!
— Баба Таня будет на седьмом небе! Она ж его три года, малого, не видела!
Собрались расходиться.
— Володя, я тебе в горнице постелила вместе с Ванькой, чай часа в четыре поднимет вас Вовка! Вот что я тебе скажу: Лёша парнишка очень надёжный, его вон даже моя Анчутка сёдни слушалась, а на неё управы совсем нет, только крапивы и боится. Пусть дед никого не слушает, а отдает парня в школу, ты посмотри, как он быстро с Матюхой сдружился, ребятишки-то к нему прислушивались весь день. Так-то носятся сломя голову по всем ямам и оврагам, а с Лёшкой, смотри-ка, по дорогам ездили и колеса не проткнули — это ж у Матюхи постоянная беда. Я это тебе как многодетная и многовнуковая мать говорю, семеро детишек, восемнадцать внучков и два правнука — третий на подходе.