— И моя! И моя! — тут же подхватили сестрички.
— Вот, Игнатьич, у деревни тоже свои плюсы имеются в виде печеной картошки! — довольно щурясь, высказался Ленин.
Отмыв чумазых внуков, Иван пошел с ними в комнату, девчушки привычно отрубились сразу, а с Лёшкой был серьёзный разговор.
— Дед, тебе понравилось в Каменке?
— Очень, Лёш!
— Ты там побыстрее договорись, чтобы нам продали наш дом. Сам же видишь, и мне, и детям здесь классно, не то что на Кипре! Там, правда, море, но ведь таких друзей, как Матюха и Санек, нету, и речки тоже, и бабы Тани, и Валюхи! Не, дед, тут лучше! Я, вот, сказать хотел, — с трудом ворочая языком, уже почти сквозь сон договорил он, — ты у меня самый классный дед. Особенно теперь, когда… — мужик уснул.
Иван долго сидел возле них, слушал сопение, вздохи и любовался их спокойными личиками.
— «Ну, классный дед, по-любому ты обязан их поставить на ноги, тебе есть для чего цепляться зубами за жизнь, вон, посапывают, две лисички и мужик!» — Поцеловав их, пошел спать.
А Палыч с Валюхой ещё долго сидели в саду, почти не разговаривая, да и без слов оно как-то хорошо молчалось, казалось, они на одной волне, и сближало их такое вот молчание лучше любых слов!
Ранним утром выезжали из Каменки, в деревне как-то вяло перекликивались петухи, словно ещё не проснулись до конца, хозяйки выгоняли коров, поднимавшееся солнце заливало все своим ярким светом, день обещал быть хорошим.
— Да, в городе такого утра не увидишь! — подумал вслух Иван, — Надо Марь Иванну сюда перетаскивать, да пусть дети уже с ней будут, сколько можно Валю напрягать?
— Она, между прочим, сказала, что Козыревы ей как младшие братик и сестрички, они теперь так и будут на три дома все лето! Да, Игнатьич, через полтора месяца у бабы Тани семидесятипятилетие, Лёха придумал, что ей подарить, надо самый качественный выбрать!
— Качественный что?
— Электроскутер, трехколесный, пусть рассекает по деревне, дороги-то нормальные. Она как-то обмолвилась, что лихо на мотоцикле гоняла, сейчас, говорит, не рискнула бы. А скутер самое то будет, Лёха сразу загорелся такой идеей.
— Хорошая идея, посмотрим, подберем нужный.
— Скажи-ка, Калина, чего ты тянешь резину? Такая женщина тебе встретилась, а ты — и не туды и не сюды?
— Боюсь, старлей. Боюсь отвернется она от меня… я ж старше на 12 лет, да и шрамы мои… ты ж помнишь мою попытку? Тогда-то просто хотел чтобы было кому «боршч» сварить, а не вышло — шрамы мои отвращение вызывали. А Валя… знаешь, с ней даже молчится славно, такое ощущение, что дышим одинаково, но не поверишь, даже там, в засаде не было так страшно…