– Я хочу работать в библиотеке, – ответила я. – Хочу каждый день своей взрослой жизни проводить в окружении книг.
Я тоже планировала получить степень магистра – в моем случае библиотечного дела, – чтобы продолжить карьеру, которой я жаждала с первого курса, и я планировала начать ее, как только получу высшее образование.
– Правда? Это круто. Я никогда не встречал никого, кто любил бы книги так сильно. Я хочу переехать в Нью-Йорк и работать в сфере финансов, зарабатывать много денег и не беспокоиться о том, что надо оплачивать счета. – Он оглядел комнату. – Не хочу жить в дрянной старой квартире, продуваемой сквозняками.
– Разве у твоей семьи нет больших денег? – спросила я.
– Из родных у меня только мама. Мой отец умер, когда мне было шесть лет, и я почти уверен, что с тех пор мы едва-едва перебиваемся. Страховки-то у него практически не было и сбережений тоже. Когда-нибудь я заработаю достаточно денег, чтобы позаботиться о себе и своей маме.
– Так ты сам оплачиваешь свою учебу?
Мне повезло, потому что мои родители скопили достаточно денег, чтобы мы с братом могли поступить в колледж. Деньги на завершение образования нам придется искать самим, но мы получили отличную фору на старте.
– У меня была довольно приличная академическая стипендия в Северо-Западном университете. Гранты и займы покрывали остальное. Это был единственный способ получить образование и жить так, как я хотел.
Я вспомнила, что Джонатан как-то сказал, что он перевелся в Иллинойс, и поблагодарил, что я не спросила почему. Но почему? Может быть, следовало? Возможно, это была еще одна подсказка, намек, который я пропустила, и с моей стороны было невежливо не проявить интереса к этой теме. Почему так много вещей, о которых нужно думать? Почему столько всего надо держать в голове? Почему я ничего не могу понять в нужный момент и до меня доходит только через несколько дней или недель?
– Тебе не нравилось в Северно-Западном?
– Нравилось. Я чувствовал, что мое место там, и не собирался оттуда уходить… Я изо всех сил старался удержаться на плаву и пообещал себе, что сделаю это только раз или два. Но писать курсовые было так легко, и у меня было столько долгов по студенческим кредитам. Мне несколько дней пришлось пресмыкаться, но в конце концов университетский комитет по этике согласился не вносить это в мое личное дело, если я просто уйду.
– Ты писал курсовые за других людей? Это же жульничество!
– Ну да, конечно. Я же не просил кого-то писать работы за меня. Это я писал за других.
– Но обманывать неправильно, – сказала я.