– Ничего страшного, если ты не хочешь пить, – говорю я Аннике, кивая на ее бокал.
– А я и не хочу.
То, как решительно она это произносит, напоминает мне, что я не должен автоматически предполагать, что она нуждается в моей помощи.
Может, Анника и не хотела больше пить вино, но то, что она уже выпила, все еще сказывается. Я задаю Шерри несколько вопросов о ее работе, и девушка упоминает грант, на который надеется получить одобрение.
– Но убедить босса нелегко, тут уйма проблем.
– Никогда не позволяй сказать тебе «нет» тому, у кого нет власти сказать «да», – внезапно произносит Анника.
Теоретически это так, но в данном случае я почти уверен, что у босса Шерри есть власть сказать и то и другое.
– Что это было? – спрашивает Шерри. Ее голос звучит неуверенно, как будто она не вполне понимает, какой оборот принимает разговор.
– Афоризм Элеоноры Рузвельт, – говорит Анника. – Знаешь их?
– Знаю несколько, – откликается Шерри.
– Моя лучшая подруга подарила мне целую книгу с ними. «Делай каждый день что-нибудь такое, что тебя пугает», вот что помогло мне дожить до тридцати. «Делай то, что считаешь правильным, потому что тебя будут критиковать в любом случае».
До этой минуты Анника так хорошо справлялась, и все могло бы сойти незамеченным, если бы она поделилась только одной или двумя цитатами. Но как только Анника заводится на тему, которая ее интересует, ей трудно остановиться. Она одним за другим выстреливает афоризмами, щеки у нее порозовели от вина и энтузиазма. Анника сопровождает свои слова жестами и с каждой секундой жестикулирует все отчаяннее. Шерри и Нейт ведут себя так же вежливо, как и во время ужина, но Анника вдруг резко замолкает, и румянец возбуждения сменяется краской смущения, когда она понимает, что потеряла бдительность и полностью вышла за рамки сценария.
Никто не знает, что сказать, в том числе и я сам.
Пока я пытаюсь решить, как лучше поступить, Шерри наклоняется к Аннике и сжимает ее руку.
– Все в порядке, у меня есть племянник, который во многом как ты.
Возможно, впервые в жизни на наших с Анникой лицах отражается равный шок. Ее гнев скоро уступает место мучительному смущению, и она вскакивает из-за стола и выбегает из зала.
– Извини, мне очень жаль, – говорит Шерри. – Наверное, мне тоже не следовало пить этот последний бокал. Я сболтнула, не подумав.
– Все в порядке. Просто она редко об этом говорит.
Даже со мной.
– Дай мне знать, сколько с меня, – говорю я Нейту. – Я рассчитаюсь с тобой завтра. Было приятно познакомиться, Шерри.
Я отодвигаю стул, хватаю сумочку Анники и выхожу за ней следом. Она все еще снаружи на тротуаре, переминается с ноги на ногу и чуть подпрыгивает. Я не пытаюсь ее успокоить. Мне хочется утешить ее и вытереть слезы, которые катятся по ее щекам, но вместо этого я ловлю такси и, когда оно подъезжает, заталкиваю Аннику внутрь, сажусь сам и диктую водителю ее адрес.