Стрела прошила шею кочевника, пришпилив того к брёвнам частокола словно жука. Оставшиеся степняки даже не смогли выбраться, голова одного из них торчала из снега, когда Уена тащили назад за ноги караульные литвины.
– Тревога! – проорал Славка после знака, поданного Свиртилом.
Несколько стрел вонзились рядом с людьми Торопа, те занервничали и были готовы дать дёру, но тут перед ними показался беглец. Над частоколом вспыхнули факелы, освещая бывшего узника, бегущего к своим «спасителям».
– Быстрее, прыгай на лошадь! – успел прокричать один из них и сам свалился под копыта своего коня. Стрела с затупленным наконечником ударила точно в шапку. Убить не убила, но оглушило воина весьма знатно.
Тороп услышал крики со стороны острога. Неужели его хитроумный план рухнул? Пора спасать свою шкуру, не дай бог меркурьевцы начнут прочёсывать местность, и тогда уже самому не избежать вонючего поруба. Боярин собирался уже разворачивать коня, как на него вылетели двое всадников.
– А где Андрейка? – только и смог вымолвить Тороп.
– Там остался. Обстреляли нас. Поспешай, боярин. – Трое всадников рванули в сторону просеки, подальше от острога, где уже раскрывались ворота для преследователей.
Погони как таковой не было, скорее всего, если бы смоляне заплутали в ночном лесу, то им бы даже помогли. Но этого не случилось, лошадки запомнили дорогу. Желая поскорее избавиться от надоедливых наездников, которые почему-то предпочитают ночные прогулки – дневным, они неслись в сторону тёплого стойла, со скоростью, которая позволяла развить заснеженная тропинка. Витовт проследил беглецов вплоть до одиноко стоящего сруба, в котором останавливались охотники, промышляющие в окрестных лесах, и натоптал от просеки в сторону реки, имитируя преследование. На рассвете, троица покинула место отдыха и отправилась прямиком в Смоленск, где на подворье боярина Торопа их ожидала натопленная баня.
Андрейка очнулся, когда ему уже вязали ноги, пробовал было дёрнуться, да куда там. Тело накрепко было примотано к толстой жердине.
– Жить хочешь? – спросил лежащего на снегу тороповского холопа воин. – Тогда не брыкайся.
Смолянина отнесли в дом, где и оставили связанным до утра. С первыми петухами Андрейку разбудили, дали испить горячего сбитня, отвязали от жерди и повели на допрос. Специальное помещение, где пленника раздели до исподнего, размещалось в подвале и отличалось от подобных своей эпохи только деталями интерьера. Тут не было дыбы и жаровни, клещей и крючьев. Был только специальный стул с отверстием на сиденье, снабжённый зажимами, и стол с кольцом, через которое проходила цепочка кандалов, да широкая лавка напротив. Но эта видимая простота давала воображению такую богатую почву, что оказавшемуся здесь пленнику было весьма неуютно. Свиртил прохаживался возле Андрейки, пока тот ёрзал на неудобном сиденье, и говорил: