– А почему она тебе пишет?
– Миссис Томпсон?
– Нет! Келси.
– Не знаю. Может, интересуется моим здоровьем. Наш хештег в тренде, – слабо отвечаю я.
– Не понимаю, что это значит.
Экран телефона снова вспыхивает, и мама склоняет голову, чтобы прочитать сообщение.
– До завтра. До завтра? Что происходит?
– Ой, ничего такого, мам. Что действительно важно, так это Багл! Ему лучше? – говорю, отчаявшись переменить тему.
– Оливер, – произносит мама предупреждающим тоном.
Я вздыхаю:
– Она приедет навестить меня, да.
Мама задыхается.
– И ты не спросил сначала у меня? Я – твоя мать!
– Я спросил у врачей, – говорю тихо.
– Ну, я не думаю, что приехать сюда – хорошая идея. – На этот раз я действительно согласен с мамой. – Даже если она будет в костюме химзащиты. Вдруг болезнь более заразна, чем считали раньше? Как ты почувствуешь себя, если кого-нибудь заразишь? И мне не нравится, что придется делить время посещений с кем-то еще! – затем она шепчет: – И как насчет Флоры? – Но мама никогда не умела говорить шепотом, а палата не слишком большая.
– Ей тоже разрешили посещения, – отвечаю, прикидываясь дурачком.
– Я не о том. Думаешь, хорошая идея – позволить Келси приехать?
Вот бы узнать, что делает Флора. Впервые мне хочется, чтобы пришел Джои.
Кажется, я едва дышала с тех пор, как появилась Пэтти. Сначала опасалась за собственную жизнь, потом – за жизнь Оливера. Думала, мать задаст ему жару по поводу поцелуя. Не то чтобы справедливо наказывать его во время карантина, но я ожидала больше ругани или чего-то подобного. Вместо этого она как будто сделала карантин Оливера своим собственным. Начала рассказывать, как к ней теперь относятся соседи, поведала обо всех исследованиях, которые провела. Она чем-то напоминает отца, моего отца, чья тупая новая жена, кажется, беспокоится обо мне больше, чем он сам. Голди, а не папа, написала мне и сказала, что они ищут билеты на самолет, чтобы приехать. Пришлось ответить, что для выздоровления лучше ограничить визиты, – еще одна отговорка, позаимствованная у Оливера.
Поверить не могу, что Оливер сказал все те вещи. Уверена, он просто пытался переключить внимание своей матери, но все теперь выглядит иначе, я вдруг остро ощущаю, как он близко.
Пэтти все еще щебечет о том, как ей тяжело, когда Джои натягивает костюм и входит в палату. Я рада его видеть, но не уверена, почему. Потому что действительно его ждала, или потому что он скажет Пэтти, что время посещений подошло к концу?
Та сначала возражает, отвечая, что первый визит на карантине должен быть дольше, чем всего лишь час, и нельзя ли сделать ей исключение, ведь Оливер невероятно нервный и хрупкий. Слышать не могу, как она говорит это. Оливер, может, немного и нервный, но не хрупкий. Если бы мать прислушивалась к нему, то поняла бы. Оливер сохраняет спокойствие во время этого разговора, и мне хочется, чтобы он что-нибудь сказал, но он не произносит ни слова.