– Мне жаль, миссис Рассел, – дипломатично отвечает Джои, – но это медицинское учреждение, а правила есть правила. Уверен, вам хочется, чтобы сын как можно быстрее почувствовал себя лучше, не так ли? Следование больничным правилам и процедурам этому поспособствует.
– Ладно, – пыхтит Пэтти. – Но я недовольна!
– Я сообщу менеджеру, – радостно отвечает Джои.
– Да уж надеюсь.
– На самом деле тут нет менеджера. Это шутка.
Но Пэтти то ли не слышит, то ли не обращает внимания, она задергивает штору и быстро пересекает палату. Ну, настолько быстро, насколько возможно в костюме химзащиты. В коридоре она осторожно его снимает и кладет в корзину. Достает из сумочки пудреницу, красит губы, приглаживает волосы и уходит.
Джои все еще в палате, заканчивает проверку жизненных показателей Оливера, а потом переходит на мою сторону. Закатывает глаза и одними губами произносит: «Безумие». Не знаю, то ли об Оливере, то ли о его матери, да мне и неинтересно.
Ничего не отвечаю, и Джои вновь беззвучно повторяет то же самое, улыбаясь еще шире. Не дождавшись моей реакции, он толкает меня локтем и говорит:
– Выше нос, Френсис.
Наверное, это отсылка к чему-то, но я не знаю, к чему.
Ненавижу его ямочки. Ненавижу, что от его прикосновений меня каждый раз бьет статическим электричеством, даже несмотря на костюм химзащиты. И ненавижу, что он продолжает насмехаться над Оливером.
– Сегодня играют сети, – говорит он. – Может, посмотрим часть игры вместе?
– Да, может быть, – произношу, надеясь, что он уйдет.
Джои, должно быть, улавливает это невысказанное желание, поскольку салютует мне:
– Увидимся позже.
И уходит. Остаемся лишь мы с Оливером.
Но теперь я как никогда осознаю, что мы наедине.
Штора между мной и Флорой задернута. Я хочу ее открыть. Мне нужно ее открыть. И что потом? С чего мне вообще начать? Спросить, почему она меня поцеловала? Сказать, что все сказанное маме – правда? Что я не хочу, чтобы Келси приезжала… даже не думаю о ней?.. Хотя и был влюблен в Келси несколько лет, а теперь она едет так далеко, чтобы увидеть меня? Оливер «до весенних каникул» решил бы, что умер и попал в рай.
Но я больше не тот Оливер и не хочу им быть… тем Оливером, который был до Флоры.
Понятия не имею, что она думает обо мне. Но вполне представляю ее мысли о Джои. И более чем представляю его мысли о ней. Не то чтобы я мог его винить. Но могу винить ее. Он болван, хоть и учится в медицинском колледже.
Снова заглядываю в «Твиттер». Люди хотят знать, кто второй карантинейджер. Интересно, Флора хочет, чтобы о ней узнали? Она придумала хештег, и теперь Келси едет навестить меня. Нужно отплатить ей тем же. Если она хочет. Лучше спросить у нее.