– Флора, ты даже не представляешь, как это тяжело для меня.
Не знаю, почему я веду себя так истерично.
– К тебе могли бы приехать папа с Голди, – говорит мама.
– Приехать сюда? – спрашиваю, растерявшись.
– Лагерь «Карантин»! – говорит Джои. – Или я должен сказать: «Лагерь “Хештег карантин”». Они заказали билеты и ждут лишь разрешения от нас… от тебя… чтобы купить их.
– Точно. Потому что ты, конечно же, поддерживал с ними связь, – говорю.
Джои то ли не замечает, то ли игнорирует мой сарказм:
– Конечно же. Они так рады, что твой жар прошел.
– Я хотела бы остаться, Флора, правда, – говорит мама.
– Знаю, прости, – отвечаю искренне. – Просто… им действительно нужно приезжать?
– Он – твой отец. Она – твоя… мачеха. – Мама пытается улыбнуться, но я все же вижу гримасу.
– Я все-таки зла на него, – признаюсь.
– У вас будет куча времени, чтобы поговорить об этом, когда они приедут. – Жизнерадостность Джои обычно заставляет меня чувствовать себя лучше, но сейчас мне не хочется, чтоб он знал о моей семье еще хоть что-то. – И ты сможешь выяснить, в какой они команде: Келсер или Флоривер.
Понятия не имею, о чем он, и мне не хочется выяснять.
– Когда думаешь возвращаться? – спрашиваю маму, меняя тему разговора.
– Послезавтра.
– Не теряешь времени, да?
Мама пристально смотрит мне в лицо, и я быстро добавляю:
– Извини, – снова.
– Ты будешь дома, в Бруклине, рядом со мной очень скоро!
Я бодрствую не настолько долго, чтобы думать о Бруклине и жизни вне больничной палаты. Это последнее, что приходит мне в голову.
– В Бруклине?
– Понимаю, у нас очень шикарные условия и изысканная еда, но ты не можешь остаться тут навсегда, – шутит Джои.
– Да. Я просто… Разве мне не нужно задержаться, если я все-таки здесь заболела?
– Ты уже была больна, когда попала сюда, помнишь? – говорит Джои. – Если, конечно, ты не симулировала, чтобы подольше побыть с Оливером. – Смотрю на него пораженно, но он смеется. – Шучу. Кстати говоря, у тебя не было жара сутки, и мы снова собираемся поместить вас, ребята, в одну палату.
– Правда?! – спрашиваю более радостно, чем хотелось бы. – То есть… так быстро?
– Ага. Поскольку самыми серьезными твоими симптомами были усталость, жар и больное горло без кашля, риск распространения инфекции низкий.
– Мы снова будем соседями по палате? – спрашиваю, все еще осознавая новости.
– Снова вместе, – поет Джои громко и фальшиво. – О, один момент. Первые сорок восемь часов в одной палате придется носить маски. Но когда через четырнадцать дней пора будет отправляться домой, вы уже успеете забыть об этом.