– А я говорил, что он справится, – генерал, похоже, ничуть не удивился и не разгневался. Инструктор булькнул в ответ что-то невразумительное. – И насчет того, чтоб из кабины не вылезал, я тоже предупреждал.
– Зачем все это надо было? – спросил Поляков, глядя на совершенно исправный самолет. Генерал лишь пожал плечами:
– А это как учить плавать. Столкнуть человека в воду, и чтоб он свято верил – под ним не метр-полтора, а все десять. И сразу поплывет. Быстро и безопасно.
– Я это понял, – терпеливо ответил Сергей. – Зачем это надо было делать со мной, здесь и сейчас.
– А чтобы вогнать тебя в стресс и посмотреть, что опять вылезет. Эксперимент-то продолжается. А теперь пошли, тебе надо переодеться.
Сергей вздохнул. Действительно, нет смысла обижаться на придумки командиров. Ты для них расходный материал, и хорошее лично к тебе отношение ничего не меняет. Эксперимент – и этим все сказано. Чуть утешает мысль, что и сам генерал такой же расходный материал для сидящих выше. С другой стороны – он ведь полетел! Без подготовки, фактически без понимания, что вообще делает, но ведь полетел, причем на одних инстинктах. Оставалось мысленно сплюнуть и идти переодеваться – не хватало еще заболеть. Эксперимент действительно продолжается. И, чего уж там, надо будет попросить, может, дадут взлететь еще раз. Смешно, конечно, однако Полякову ощущение полета, несмотря ни на что, понравилось.
Дальний Восток.
Месяц спустя
В эту ночь решили самураи перейти границу у реки… Старая песня, вдруг ставшая актуальной, только не для русских, а для Китая. Да-да, именно так. Случилось то, о чем всего год назад никто и помыслить бы не мог. Самураи таки перешли границу!
Когда-то давно маленькую островную империю, не подумавши, вырвали из добровольной самоизоляции, в которой она пребывала уже много веков. Очень быстро сообразив, что с белыми сахибами разговаривать на равных получится, лишь имея сравнимое (а желательно, лучшее) оружие, туземцы рьяно взялись за дело и последовательно хорошенько попортили крови всем соседям. За что, в конечном итоге, и огребли атомными бомбами. Вполне закономерный финал для их вояк и столь же логично очерченные рамки, за которые лучше не переходить. Они и не переходили. Несколько десятилетий.
Беда лишь в том, что униженную, но тщательно лелеемую национальную гордость японцы сохранили. Равно как и презрительное отношение к соседям. И, разумеется, ненависть. За поражение, за то, что их пинками загнали обратно на острова. За то, что указали на их место в мире, которое самих японцев не устраивало. За вынужденную необходимость сидеть друг у друга на головах – жизненного пространства все же не хватало. Конечно, по факту были у Японии целые заброшенные острова практически без населения, но их обустройство требовало времени и сил. Тратить все это, когда на сопредельных территориях того же можно добиться в разы меньшими вложениями… Право же, с точки зрения японцев это было несправедливо. А еще, сложившийся порядок держался только и исключительно в ситуации, когда имелось несколько очень крупных и сильных держав, готовых в любой момент подраться между собой и способных, если потребуется, стереть Японию в порошок. И, главное, не собирающихся испытывать комплексы по этому поводу. Никаких комплексов, кроме, хе-хе, ракетных…