Что уж говорить про канцлера, который относился к Дому Айвенделов, извечных соперников Айронхастов. В последние годы их соперничество переросло если не в открытую вражду, то в сильнейшее противостояние, в котором уже слабо считаются с применяемыми средствами.
Наррите и Айниру было куда проще: хотя верховный маг принадлежал к Дому Тейтов, а Наррита – к Дому Иллинвудов, они находились на особом положении благодаря своим способностям. Чтобы заменить верховного мага, требовался маг большей силы, слабосилка на его должность не поставишь. Нарриту и вовсе некем было заменить, всадниц в империи всего девять.
Хотя с Айронхастов могло статься пойти даже на подобные радикальные изменения, протолкнув в Академию своего ставленника. Даже ценой ослабления Этерии. За последние пару десятилетий этот Дом набрал огромную силу, глубоко породнившись с императорской семьёй и прибрав к рукам многие ключевые посты империи.
– Хорошо, господин канцлер, в дальнейшем я буду оказывать вам большую поддержку, – пообещала глава всадниц. – Но на самом деле всё гораздо хуже. Вы не думали, что парень запросто может оказаться не просто свободным человеком, а аристократом? Напомните, какое наказание предусмотрено за подобное самоуправство?
– Грехи наши тяжкие, – вздохнул глава тайной службы.
Было от чего. Законы империи строго-настрого запрещали подобные выверты. Благородный человек оставался таковым вне зависимости от того, что он делал. Это не означало, что аристократы были неприкосновенны. Нет, дворяне гибли в войнах, умирали от отравлений, погибали от покушений, впадали в немилость, с радостью убивали друг друга в усобной войне, им рубили головы на плахе. Однако самый распоследний баронет уходил из жизни баронетом, благородным и свободным человеком.
Попытки превратить благородного в раба были единичными и жёстко пресекались, ведь это было посягательство на основу общества. Глядя, как аристократы лишают друг друга сословных привилегий, чернь могла задуматься – если какой-то благородный становится равным простолюдину, то, может, всё сословие не так уж от них отличается? Может, благородные вообще не нужны?
Поэтому наказанием служила смертная казнь вне зависимости от занимаемой должности и титула.
– Что нам грозит, если парень аристократ? – поинтересовался канцлер.
– Конкретно нам – ничего, – поразмыслив, ответил глава тайной службы. – Ответит Антоли, как принявший непосредственное решение. Если же барон, или приятель Антоли предоставили документы о статусе слуги, то вся вина ляжет на них. Проблема в том, какие отношения у нас с парнем выстроятся потом, когда он вернёт память.