— Это что-нибудь значит?
— Не знаю. Доктор Тинн считает, что да. Когда я показал ему этот труп и поговорил с ним, он сказал, мол, по его мнению, у этих скотов завсегда есть свой особый почерк. Он там читал кой-чего по этому вопросу и полагает, что им свойственно раз за разом повторять одно и то же. С небольшими отклонениями, но в целом то же самое. Скажем, Джек-потрошитель — так тот убивал своих жертв одинаковым способом, разве что с каждым разом всё более жестоко. Доктор Тинн и про другие случаи рассказал, о которых вычитал, а теперь вот эти. Все изрезанные. Все связанные или обмотанные каким-нибудь образом, и всех нашли у реки или прямо в реке. Он зовёт таких хроническими убийцами. Говорил, надеется как-нибудь написать про них что-то вроде исследования, но думает, что ему, цветному-то, чёрта с два дадут выпустить хоть что-нибудь стоящее.
— Только это ведь ничего не проясняет, — сказала мама.
— Ну да.
Я снова начал погружаться в сон. Подумал про Моуза. У него была белая примесь. Рыжина в волосах. Глаза — зелёные, как весенние листочки. А кожа — как чёрная патока. Не так давно я махал ему рукой. Бывало, если у папы выдавалась удачная охота или рыбалка, он ходил к Моузу и даром отдавал ему белку или немного рыбы. Моуз всегда был рад нас видеть.
Потом опять подумал про Человека-козла. Вспомнил, как он стоял под Шатучим мостом и смотрел на меня из сумрака. Как он подошёл к нашему дому и наблюдал за нами с Том. Это Человек-козёл убил бедных женщин. Не Моуз. За это я готов был поручиться.
Ещё в машине, обдуваемый прохладным октябрьским ветерком, начал я обдумывать план поимки Человека-козла и освобождения Моуза. Поразмыслил над ним в течение последующих дней, и начала уже вырисовываться кое-какая задумка — тогда она казалась очень хорошей.
Оглядываясь в прошлое, теперь я осознаю, какой это был дурацкий и безумный план. Вдохновила меня на него одна из книжек миссис Канертон, «Граф Монте-Кристо».
Но моему плану, каким бы дурацким он ни был, так и не суждено было осуществиться.
* * *
На следующий день папа отправился в парикмахерскую, а мне мама велела остаться дома с Том и помочь ей с закупоркой консервов. Мы трудились всё утро и ещё неплохо так проработали после обеда. Позже, днём, мама послала нас на улицу поиграть, а сама принялась расставлять овощи, которые мы закупорили, по шкафам.
Консервы мы хранили в стеклянных банках. Возни с этим много: сперва банки надо прокипятить, потом набить их заготовленными овощами, запечатать крышки парафином, расставить их нужным образом. Я был очень рад, что отделался ото всей этой канители. Мы с Том поиграли в догонялки на опушке леса и в конце концов сели отдохнуть под нашим дубом. Том уснула, как только опустилась на стул, а я пошёл напиться к колодцу. Я по-прежнему простраивал в уме план спасения Моуза, хотя начал уже задумываться, от чего такого я решил его спасать. Да и куда я его дел бы?