Месье и мадам Рива (Лове) - страница 10

— Месье и мадам Рива… Я приехала попросить вас подписать бумагу, вот эту. — Я извлекла из сумки листок, развернула его и положила перед стариками, но они не придали значения моим действиям. — Здесь написано, что вы признаете свою ответственность за отказ от средиземноморского круиза и в полной мере понимаете последствия. Если вы подпишете документ, ваш сын уже не сможет угрожать компании «DWW» и турагентство не станет выплачивать ему компенсацию. Я лишь временный сотрудник. Мне обещали контракт на несколько месяцев, но на днях сказали, что это максимум на три недели. Я согласилась, потому что на моей основной работе сейчас проблемы с клиентами. Я провожу исследования в области туризма и путешествий, занимаюсь информационным обеспечением, но как раз сейчас не очень удачно. Еще должна вам сказать, что «DWW» собирается уволить мою подругу Летицию Ланг. Я заменяла ее в круизе, поэтому мы с вами встретились. Летиция работала на компанию двенадцать лет. А сейчас она заболела, и они воспользовались случаем, чтобы ее вышвырнуть, все свалив на экономический кризис, но это лишь отговорки. Если вы подпишете документ, компания «DWW» заберет себе деньги, которые потратил ваш сын. И кстати, — я посмотрела на стариков по очереди: они слушали меня с таким вниманием, словно я псалмы читала, — помните мужчину, руководителя группы в красном галстуке?

— Это тот тип, который спросил, где наши чемоданы. Помнишь, Эрмина? — спросил господин Рива.

— Да-да, помню, он говорил с нами как со слабоумными, — прошептала Эрмина на ухо мужу.

— Именно, — продолжала я. — Этого человека зовут Алексис Берг, у меня были с ним близкие отношения на корабле, так получилось, от безделья, надеюсь, я вас не смущаю, господин Рива, так вот, Алексис очень настаивал, чтобы вы подписали документ, иначе компания на нем отыграется, лишит его квартальной, а может, и годовой премии, ведь ваш сын оплатил очень дорогую каюту класса люкс. Алексис Берг считает вас чокнутыми и попросил меня об услуге, а я согласилась.

Тут я взяла маленький керамический кувшинчик, наконец налила в чашку молока и безо всякого желания сделала несколько глотков.

Супруги переглянулись.

Затем господин Рива напряженно заговорил:

— Мадемуазель, но этот… этот молодой человек… этот…

— Алексис Берг, — довольно громко шепнула мадам Рива.

— Ну да, — продолжил господин Рива, — этот парень… разве он вам совсем не нравится?

На обратном пути я чувствовала, что не могу сосредоточиться, от каждого крутого поворота на петляющем шоссе у меня кружилась голова и меня тошнило. В конце концов я резко затормозила на обочине перед проселочной дорогой, не задумываясь, разрешена ли там остановка, и бросила машину, как есть, не закрыв. Если бы по какой-то причине мне было не суждено вернуться, детективы решили бы, что меня преследовали и вынудили бежать. Я шагала то по траве, растущей посередине дороги, то по боковым полоскам, состоящим частью из земли, частью из гравия. Мои изящные босоножки с узкими сиреневыми ремешками и тонкой, как обложка книги, подошвой, конечно, не предназначались для такой местности. Вокруг под наклоном простирались лишь ярко-зеленые луга, кое-где перемежающиеся обработанными полями, чья серая и светло-каштановая земля казалась свежевспаханной. Одинокие горделивые деревья и другие, столпившиеся, будто заговорщики, следили за мной взглядом. С грехом пополам я шла вперед, различая вдали опушку леса, высокого и темного, и сознавая, что лес подведет черту моим странствиям. В детстве мне случалось проникать в тревожную чащу, но с тех пор приключения для меня ограничились городскими тротуарами. В горах, в вышине, время словно остановилось. Существовало ли оно на самом деле? Редкие насекомые, которых я слышала, но не видела, должно быть, подобно мне, кружили, подгоняемые силой вещей. Серые горы, на которых снег оставил белые пятна, смотрели на меня презрительно, я почти слышала, как они злословят: ты стоишь на месте, точь-в-точь гора, трусишка, убогая сопровождающая, нанятая для жалкого круиза, тебе известно, почему тебя тошнит, петляющая дорогая тут ни при чем, и мы, горы, ни при чем, и луга, и деревья, и несмотря на то, что тебе хочется покурить, ты сейчас не закуришь, ведь твои сигареты остались в машине, которую ты бросила, а ты не хочешь туда возвращаться, и не потому, что стараешься меньше злоупотреблять никотином, а потому, что у тебя в сумке, помимо платочков, денег, удостоверения личности, кредитки, дисконтных карт, газеты, сигарет и черной зажигалки, лежит документ, который супруги Рива все-таки пожелали подписать, красиво и разборчиво: