Проблема в том, что в Калифорнию мне не хочется, но там моя лучшая подруга. Мне ее не хватает. Что делать, если друзья далеко, но это прекрасное далеко нас не привлекает, а даже отталкивает? Правильно ли пренебрегать географией в пользу дружбы и необходимости ее поддерживать? Недавно по скайпу Летиция заявила мне: если я не прилечу, она со мной больше общаться не будет. Она тут же взяла себя в руки, сказала, что пошутила, и тем не менее сказанного не воротишь. Я в свою очередь предложила ей навестить меня и обещала, что во время ее приезда глаз с нее не спущу и постоянно буду заниматься только ею. Не сработало. География брала верх. Летиция отказалась возвращаться. Слишком много дурных воспоминаний. Ощущение, что полжизни потратила даром. «Ты преувеличиваешь», — сказала я. «Вовсе нет», — ответила она. «Да ладно, ты здесь пережила массу приятных моментов, не говоря уж о том, что у тебя тут сын», — возразила я. Летиция быстренько пресекла мои рассуждения и повернула разговор так, чтобы мне пришлось оправдываться. Ведь я никогда не была на ее новой родине, верно? «И я никогда до этого не ездила в Калифорнию, — продолжала она, — а значит, у меня здесь нет никаких воспоминаний, ни плохих, ни хороших, так?» Именно так, и нет ни малейшей причины упрямиться, Силиконовая долина — одно из самых потрясающих мест на планете, Летиция хотела знать, в курсе ли я, что в мире нет более авангардистского, футуристичного, просвещенного пространства, все революционные высокие технологии родом отсюда (Летиция захлебывалась от восторга), здешние изобретения радикальным образом изменили нашу жизнь, и это лишь начало невероятных грандиозных перемен, со временем здесь научатся побеждать смерть, страдания, нищету, да-да, это только начало, но процесс, который нам едва заметен, уже запущен. «Перед нами зародыш, но на его голове уже растут волосы, и когда он появится на свет из материнского влагалища, волос будет много!» — произнесла Летиция, часто использовавшая странные и даже извращенные образы, чтобы заострить на чем-то внимание. «Ладно», — выговорила я скорее от смущения, нежели в знак согласия. «Что с тобой такое?» — спросила Летиция с искренней тревогой, глубоким голосом, тоном, который всегда выдает крайнее беспокойство за близкого человека. И тогда я принялась громоздить глупые перифразы, говорить, что все в порядке, мол, ничего страшного, взлеты и падения, прыжки в длину и полеты с парашютом, такие дела. «Хватит ерунду нести, — прервала меня подруга, — ты просто не хочешь сюда ехать, я тебя знаю, тебе не по душе это место, готова поспорить, ты бы с удовольствием здесь все раскритиковала, а мое поведение назвала бы инфантильным!» — «Нет, — перебила я Летицию, — не инфантильным, а подростковым!» — «Что значит подростковым?» — «У тебя переходный период, если так понятнее, гормоны скачут, ты играешь с огнем, развлекаешься на полную катушку, забываешь, что человек рождается, кричит, жаждет любви, воспоминаний, человек уходит и приходит, испытывает страх, танцует, страдает и умирает!» — «Ах вот оно что! Я же говорю: ты критикуешь, потому что ничего не понимаешь, это классическая самозащита, и ты отказываешься приехать и увидеть все собственными глазами, потому что тебя это якобы не интересует, а на самом деле ты просто растеряна, бедняжечка моя, прости, что я это говорю, но ты должна это услышать, потому что ты совершаешь ошибку». И я выслушала Летицию с облегчением и радостью и подумала о том, как здорово иметь друга, который по-настоящему тебя знает и, однако, продолжает желать тебе добра и нежно тебя любить.