Почти удалось вывести Яни из тени, но она вновь включила стервозность. Хотя, конечно, я сам виноват. Откуда вдруг взялась эта ревность? Такое чувство, что мы женаты, и она уходит к другому. Бред, полный бред!
Когда волна отступила, почувствовал себя кретином. От стыда даже хотел извиниться, но это было бы глупо. Потому принялся осматривать поле, кипящее летней травой.
Да, зелени было много. Она дымилась желтыми, синими, красноватыми метелками цветов. Трава лезла на дорогу, при ходьбе трогая ноги.
Солнце было в зените, но при этом не жгло. Оно лишь аккуратно ласкало, стараясь не причинить вреда. И запахи многих растений сливались в единый букет, дурманя воображение сладостью.
От всей этой красоты хотелось броситься прочь. Бежать пока не кончатся силы. А после упасть на природную перину, оставшись в сочной траве навсегда.
Но нельзя. Впереди показались дома. Некоторые из них были большие, кирпичные. Некоторые — пониже, деревянные, обитые черте чем.
Издали виднелась типичная улица. А рядом несколько одиноких построек, будто отбившихся от своей стаи.
Прошлый раз в деревне меня застрелили. Так что населенный пункт не вызывал приятных эмоций. Но одно хорошо, мы куда-то идем. Значит, может случиться «что-то». Это лучше, чем хождение кругами.
Стараясь взбодриться, я немного ускорил шаг. Обогнал Яни, смотря прямо перед собой. Дорога потянулась наверх. И вскоре мы оказались на небольшом возвышении, напоминавшим холм в прошлом кластере.
— Так, ладно, давай перекурим. Заодно пораскинем мозгами, — сухо сказала напарница.
Странно, я думал, она вовсе не устает. Выходит, что «амазонка» все-таки человек. Такое весьма радует. А то начало казаться, будто Яни лишь робот.
Ни слова не говоря, девушка остановилась. Села на пучок травы нелепо и даже смешно. Одно хорошо — богиню она не корчила. Женственностью щеголять не пыталась. Хотя, в другом плане была просто несносной.
Я тоже присел на небольшой бугорок, вытянув ноги. Сверху открывался неплохой вид. Была заметна полоска деревьев, из которой мы вышли недавно. Цветной ковер простирался на многие километры. Торчали опоры высоковольтных линий. Вдалеке виднелись трубы завода или ТЭЦ.
Если это реально игра, то ее разработчик должен получить «Нобелевскую премию» за такую реалистичность.
— Фух, однако, неплохо. Хорошо хоть не парит. Некоторые класты такие жаркие, подохнуть можно, — тихо сказала Яни.
— Значит, ты считаешь меня уродом, которого нельзя полюбить, — не знаю зачем, процедил я.
— Не совсем. Я считаю тебя уродом, потому что всех считаю уродами. Это не расизм, а равноправие. Для меня уроды равны.