– Да. – Сгоравшей от стыда Стелле хотелось провалиться сквозь землю.
Эдуардо взял ее за руку и вытянул из кресла. А потом, обвив рукой за талию, повел к двери.
– Вот туда, Стелла. Там – дамская комната, вторая дверь слева. – За его мягким тоном таилась твердая сталь. – Один из моих помощников поможет тебе, если ты не найдешь дорогу обратно.
Это была отнюдь не учтивость. Он предупредил ее. Она находилась под надзором и не могла сбежать.
Эдуардо довел ее до туалета. На какое-то мгновение Стелла испугалась, что он собирается войти вместе с ней, но Эдуардо остановился, и она закрыла перед ним дверь.
Ее ладони вспотели, лицо исказилось гримасой, но унижение от необходимости делать тест на беременность померкло перед возможным результатом. В глубине души она знала, что результаты прежнего обследования не были ошибкой. Армия Сан-Фелипе была слишком хороша для того, чтобы допустить такой промах. Нет, ошибку совершила сама Стелла, и результат мог быть катастрофическим.
Эдуардо Де Сантис прислонился к стене и ждал, сгорая от нетерпения и вне себя от ярости. Он так поздно узнал об этом! Она чуть не сбежала из страны. Что же она планировала сделать? Он никак не мог ее понять.
Она наконец-то вышла и направилась обратно в библиотеку. Крепко сжимая тест в кулаке, она избегала встречаться с ним глазами. И ничего не говорила.
Она едва доходила ему до плеча. Ее белокурые волосы были стянуты назад в небрежный хвост, ее кожа сияла, а просторная одежда казалась поношенной. И все-таки он считал ее красивой. И опасной.
Она положила тест на стол перед доктором Руссо. Оставалось только ждать, когда проступит результат. Слово высветилось почти тут же.
«Беременность».
Стелла взглянула на него. Кровь отлила от ее щек, а на лице отразился… абсолютный страх.
Она имела полное право бояться. Эдуардо никогда еще так не злился – еще ни разу с тех пор, как в последний раз видел ее. Неужели ее наивная, уязвленная реакция была наигранной? Нет, вряд ли, но все-таки он не мог до конца доверять ей.
Ему потребовалось какое-то мгновение, чтобы остыть и начать думать – хотя он только этим и занимался с тех пор, как утром позвонил его референт Маттео, чтобы доложить о молодой лейтенантше, за которой Эдуардо приказал ему следить.
Невероятно, но, когда вспышка гнева поутихла, на ее месте всколыхнулось другое неистовое чувство. Удовлетворение? Словно он был каким-то неандертальцем, гордящимся успехом в порождении потомства и сохранении рода – своего имени.
Но Эдуардо не обладал той же свободой, что и остальные. Он не мог делать все, что хотел. Он был частью королевской семьи, и это влекло ограничения, обязанности и требование не влипать в неприятности.