– Ты заботился о ней?
– Я считал ее старшей сестрой, которой у меня никогда не было, – кивнул он. – Единственный человек, заставлявший Антонио улыбаться. Он всегда был серьезным, отягощенным обязательствами, но она приносила ему радость. И он оттолкнул ее. Я так на него злился!
Эдуардо не мог понять, почему Антонио держал ее на расстоянии, и злился, когда брат оттолкнул и его тоже.
– Я ничего ему не сказал, а следовало бы. Я должен был заставить его приехать к ней. Я встречался с девушкой с моего юридического факультета. Она увидела меня с Алессией, стала ревновать. Я сказал ей правду, что Алессия – невеста Антонио, что она больна и именно поэтому я навещал ее. Но я не осознавал, насколько Алессия была больна. А потом Антонио узнал, что его невеста умирает, из СМИ.
– Потому что твоя подруга продала эту историю?
Негодование и отвращение, отразившиеся на ее лице, заставили Эдуардо горько улыбнуться.
– Алессия отказывалась встречаться с ним, но он все равно приехал увидеться с ней. Она отказалась выходить за него замуж. Она не могла подарить ему наследников, она была слишком больна. Антонио сказал, что не хочет детей, – он хотел быть рядом с ней столько, сколько им уготовано. Но она снова отказалась. Она отсылала его обратно в Сан-Фелипе, и в итоге ему пришлось уехать. Ему нужно было править страной. Спустя несколько недель Алессия умерла.
Эдуардо потянулся, чтобы вернуть яхту на курс.
– Теперь он не женится, у него не будет детей. Он пообещал это Алессии и намерен сдержать слово. Долг превыше всего. – Он поднял взгляд на развевающийся парус и потянул за канат. – У него был шанс устроить с ней жизнь… даже просто побыть рядом. Но я подвел его, ничего не рассказав. А потом – выболтав все той, кого считал достойной доверия.
– В этом нет твоей вины, – сказала Стелла. – Антонио наверняка понял это.
– Антонио погрузился в горе, а я только усугубил ситуацию. Это был мой период принца-плейбоя. – Лицо Эдуардо скривилось. Помнится, он покатился вниз по наклонной с этими бессмысленными загулами и сексом.
– Что заставило тебя остановиться?
– Это уже не было таким забавным.
Ему все приелось, несчастному, одинокому. Он вернулся домой, попросил прощения у безучастного ко всему Антонио и с тех пор пытался искупить свою вину. Но его по-прежнему сковывали ограничения, которые налагал его бессмысленный титул.
Эдуардо вздохнул.
– Давай заставим эту яхту плыть быстрее?
– Давай.
Эдуардо нравилось быстрее. Как и Стелле.
Прижимаясь друг к другу, они сидели рядом на самом краю яхты, нависавшей над водой, и мчались на максимальной скорости.