Тин нагнулся у берега и опустил руки в воду. Осмотрев поверхность реки в поисках признаков опасности, он перевел взгляд через плечо и посмотрел на молчаливую девушку. Ее щеки пылали, а грудь поднималась и опускалась слишком быстро. Он встал, изучая ее.
— Ты больна?
— Что? — задыхаясь, спросила Дороти.
Он сузил глаза, как будто это могло помочь ему увидеть, что ее беспокоит. Изменило бы это положение вещей? Может ли Ленгвидер использовать голову, если она заболела? Если нет, им придется лечить болезнь самостоятельно. Лион ничего не говорил о состоянии здоровья.
— Ты выглядишь больной.
— Я устала. Ты знаешь, что такое усталость?
— Мы идем всего несколько часов, я специально иду медленно, жалея твои смертные ноги.
Она нахмурилась.
— Мои смертные ноги гораздо короче твоих, мне пришлось практически бежать, чтобы поспевать за тобой.
Тин удивленно моргнул, когда его взгляд упал на ее ноги. Да, они были короче, но, казалось, вполне соответствовали заданному им темпу.
— И что мне теперь делать? Ползти до Лиона?
— Почему бы и нет? Возможно, это может вернуть тебе часть смирения, которое ты потерял, когда твое сердце снова обратилось в камень, — резко сказала она.
— Помойся, — выплюнул он вместо ответа. Пройдет совсем немного времени, и ему больше никогда не придется иметь дело с ее острым языком. Он снял топор с бедра, и Дороти отпрянула на шаг. — Расслабься. Я не причиню тебе вреда.
Дороти стояла, пока Тин не отвернулся и не начал смывать кровь со своего оружия, затем опустилась на колени у реки. Краем глаза он наблюдал, как она брызгает водой на лицо. Волосы Дороти стали влажными, пряди прилипли к щекам и лбу. Бусинки воды стекали по шее. Тин невольно наблюдал за каплями воды, которые устремились в ложбинку между грудей, продолжая мыть свой топор, хотя тот уже был чистым. Она перешла к своей одежде — вытирала пятна и брызгала водой на ткань, пока ярко-красный не превратился в приглушенно-розовый. Белая рубашка, в которой Дороти была под комбинезоном, ничего не скрывала, когда стала мокрой. Когда он увидел все то, что не должен был видеть, его мужское естество уже бунтовало, поэтому он перевел взгляд на свой топор.
Когда он снова поднял глаза, то увидел, что Дороти пристально смотрит на него, и впервые ему хотелось спрятать свое изуродованное лицо. Однако почерневшие костяные кольца, стягивающие волосы открывали вид на его увечья. Проклятие, о чем он думает? Очевидно, что он слишком долго обходился без женщины. Когда эта работа будет закончена, ему понадобится хорошо потрахаться. Возможно, понадобится время, чтобы найти бордель, где его обслужат, но он выложит целое состояние за любую их девку, даже самую худшую.