В этот раз охает Рейна. Гален перешел все границы, но похоже, ему уже все равно. Гром ведет себя очень неразумно. Проще говоря, как сам не свой.
Гром становится непреклонным и холодным, как айсберг.
— Уходите. Вы оба. Сейчас же.
— Вот как? — восклицает Гален, сцепляя руки за головой. — Мы теперь в изгнании?
Гром медленно кивает.
— Уходим, Рейна, — говорит Гален, не сводя глаз с Грома. — Идем домой.
* * *
Когда они добираются до берега, Гален чувствует себя дико измотанным. Спеша увидеть Эмму, он тащил Рейну на спине всю дорогу, лишь бы побыстрее плыть. Он вытаскивает пару плавок из-под скалы и натягивает их. Рейна находит свои в паре футов от него.
Он не почувствовал Эмму или Торафа в воде, поэтому, по пути домой, безосновательно надеялся застать ее там, по какой-то причине, его ожидающей. Но Эммы здесь нет. Зато есть Тораф. И он не выглядит счастливым от их возвращения.
— Как все прошло? Нам нужно поговорить, — выпаливает Тораф.
Гален замирает.
— Где Эмма? С ней все в порядке?
— Она дома со своей мамой. С ней все хорошо. Но есть проблема.
— Если ты не заметил, я тебя не перебиваю, — цедит Гален сквозь плотно сжатые зубы. — Так что, давай, рассказывай.
Тораф нервно вертит пальцами.
— Ты только не сильно расстраивайся.
— Слишком поздно.
— Ладненько, раз ты уже расстроен. Но я сделал это ради твоего же блага.
— Трезубец Тритона, Тораф! — взрывается Рейна. — Что ты там сделал? У нас был тяжелый день!
Тораф разом выдыхает:
— Я попросил Юдора приплыть и мне помочь. Я объяснил ему, что я либо не могу распознать преследователя, либо его пульс смешивается с чьим-то еще. Больше я ему ничего не говорил.
— Что ты сделал? — Гален уже сжимает кулаки.
Тораф поднимает руки вверх:
— Гален, он тут же ее распознал.
— Эмму? — выдыхает Гален. Этого не может быть.
— Нет. Преследователя.
— Подожди, — говорит Рейна. — Ее? Ее — это кого?
— Гален, — продолжает Тораф. — Это Налия. Юдор поклялся памятью Тритона, что это она. Она не мертва. Он уже возвращается назад, чтобы остановить брачную церемонию.
Налия. Все кусочки паззла внезапно встали на свои места.
Гален вылетает из гостиной на пляж, Тораф и Рейна следом за ним.
* * *
Дом Эммы освещает верхушки песчаных дюн перед ним. Обычно, это означает, что Эмма и ее мама обе дома — живут разными жизнями в разных комнатах.
Гален бежит к раздвижной стеклянной двери, ведущей на задний двор, и стучится. Сейчас не время для этикета. Он указывает Торафу и Рейне подождать его в стороне. Он мог бы сказать, что Рейна скорее съест собственное ухо, чем так сделает, но Тораф ее удерживает.