– Я – Ада, – прошептала Аделия. Макс вздрогнул от неожиданности, покосился на девушку с опаской. – А тебя как зовут?
Девочка молчала, покачивалась в паре сантиметров от пола. Макс видел, как от нее, будто от льда, вынесенного на жару, поднимается струйками пар. И светится.
Сердце в груди билось, не позволяя мыслить здраво. Да и как можно мыслить здраво, если самая иррациональная аномалия из всех возможный стоит в паре метров от тебя и разглядывает. Как следует реагировать на призраков? Их этому не учили на юрфаке. Да и до сегодняшнего дня капитан Александров не верил в них. С ухмылкой смотрел всякие передачи. Еще сегодня утром не верил. Даже видя, что Аделия что-то слышит и в принципе понимая, что девушка не притворяется и нечто необъяснимое привычными понятиями происходит рядом. Но одно дело понимать «гипотетически», другое – смотреть на него глаза в глаза.
Молодой человек откашлялся.
Аделия качнулась вперед, будто собираясь шагнуть навстречу призраку, Макс перехватил ее, удержал за локоть.
– Что ты хочешь? – спросил у призрака строго, а сам подумал: «Ага, еще с призраками говорю. С кем поведешься, так тебе и надо – верно говорят».
От его голоса девочка-призрак встрепенулась – воздух вокруг нее, будто подсвеченный изнутри, расплескался ледяным маревом, зашелестел холодом. Незабудка сжалась, вытянулась в струну, чуть подалась вперед. Бледный рот неестественно искривился, тощая грудь ребенка приподнялась на вдохе. И резко опустив плечи, девочка закричала, разорвав в клочья рассвет.
Макс отшатнулся. От истошного крика, будто вскрывающего вены, мурашки побежали по коже. Его передернуло. Но хуже было то, что Аделия, глубоко вздохнув, осела тут же, на ледяной пол веранды. Глаза закатились, и без того бледная кожа посинела, пальцы скрутило судорогой.
– Вот зараза, – Макс растерялся только в первую минуту.
В каком-то из сериалов про паранормальное, которое он смотрел недавно, героиня отбивалась от призрака поваренной солью. Этот образ всплыл мгновенно, полыхнул в мозгу киношной картинкой, но мозг схватился за нее, как за истину в последней инстанции. Взгляд пошарил по стенам, уперся в полку с кухонной утварью – там, поблескивая в полумраке стояла закрытая стеклянная банка с чем-то белым. В сумерках на сахар не похоже, крупе здесь взяться незачем.
Не раздумывая, Макс схватил банку, одним движением откупорил ее и, высыпав на ладонь пригоршню содержимого, бросил в призрака.
Крик перешел на дикий визг, на пределах возможностей; сизый туман проело, словно пуховый платок, и он стал таять, истончаясь.