– Пойдем, ветер поднимается, – позвал Макс.
Аделия отчетливо почувствовала движение у забора – легкая тень, как порыв ледяного ветра метнулась вдоль стены, замерла на мгновение у калитки и рассыпалась.
Девушка оглянулась, но ничего кроме снежного вихря не заметила. Послушно поплелась за молодым мужчиной. Еще несколько раз оглянулась, но за спиной мелькали только тревожные тени яблонь и желтели квадраты оконных отсветов.
Макс распахнул входную дверь.
Выпустив на мороз детский хохот и топот ног. А вместе с ним и грозный окрик Александры:
– Да вы прекратите носиться по дому или нет?! Задолбали уже!
Аделия стояла на пороге, оглушенная не столько криком, сколько интонацией – раздражение, прикрытое обязанностью заботиться, неприязнь, припорошенная материнским гневом. Шестилетняя Ольга замерла на лестнице, Вадька от неожиданности натолкнулся на нее, едва не сбил со ступеньки, но успел ловко поймать сестру прежде, чем та упала через перила. Оглянулся на мать. В стеклянных глазах обоих детей – обида и неловкость. Но Вадька собрался быстрее, подтолкнул сестру:
– Пойдем в комнату.
Александра поджала губы, прошипела:
– Вот и идите в комнату.
Макс закрыл входную дверь на задвижку, пробормотал:
– Думал пожар или наводнение. Столько крика.
Александра обернулась на него, зло вытерла руки полотенцем:
– Поучи меня еще! Своих заведи и воспитывай… Хотя тебе теперь и морочиться не надо, готовых принимаешь…
И не дожидаясь ответа, ушла в кухню.
Оттуда доносился приглушенный разговор, слышались голоса Светланы и Риммы. Аделия не прислушивалась – ничего хорошего она там не ждала услышать. Прошептала Максу:
– Пойду посмотрю, как близнецы. Да и Таньке надо отзвониться, что приехали, что устроились.
Макс кивнул.
Посмотрел вслед девушки: та скрылась в полумраке коридора, двигалась плавно, как кошка, даже не включая свет. Слышал, как скрипнула дверь детской, на полу и стене мелькнул длинный желтый луч и тут же растаял.
Макс зашел в кухню.
Заметив его одного, Светлана и мать встрепенулись:
– Макс! Она хорошенькая, – отметила тетка.
– Зачем она тебе, с двумя детьми, – одновременно с сестрой поинтересовалась мать.
Макс взял мандарин с тарелки, ловко очистил от кожуры. Смял ее в кулаке, принюхался к дразнящему запаху цедры. Выбросил в ведро.
– Она хорошенькая, – подумав, согласился с теткой.
Прислонился бедром к столешнице: он попал на женские посиделки. Мать, Светлана и Александра. Самая компания, чтобы перемывать кости. Усмехнулся и отправил в рот несколько мандариновых долек.
Мать пересела за столом, придвинулась к нему ближе.