– No hablo, но я дважды был, dos! <Два! (исп.)>? – уточнил он, помахав двумя пальцами перед Кориоланом. – По поводу... ну ладно!.. и я знаю ваш знаменитый тост: «Amor, salud у pesetas, у ticmpo para gustarlas!» <Любви, здоровья, и денег, и времени, чтобы этим насладиться! (исп.)>? – промямлил тесть. (Вот это да! Даже мямлить начал!..)
– Тост? Браво! Браво! Тост! – прокричал Кориолан в восторге. – Тост! – Схватил бутылку виски, тут же плеснул тестю, мне и себя, конечно, не обидел.
– Si, si! – сказал он, размахивая рюмкой. – Amor, salud у pesetas, у tiempo para gustarlas! Exactemente! Ecco! <Точно! Лот! (исп., ит.)> – Exactemente! Exactemente! – отозвался тесть с похвалой в голосе, и трудно было понять, адресована ли она Кориолану, что он знает свой собственный язык, или себе самому, выучившему из него кусочек. – Exactemente! – повторил он и, видно, не желая обращаться ко мне, заговорил куда-то в пространство:
– В конце концов, все языки похожи, все происходит от латыни, это так просто. Не надо забывать, что в Европе общались на латыни или на кельтском. Но присаживайтесь, сеньор Лателло, прошу вас! – Великодушным жестом хозяина дома он указал ему на многострадальный диван (Наполеон III). – Вы здесь по делам, сеньор Лательо? – осведомился тесть похотливым тоном.
– Лателло, два "л", Лателло, dos "1", – уточнил Кориолан. – Лателлио!
– Латело! Лателлио! – нервно бормотал тесть.
– No, no! Latellio! Latcllio! Lio, lio, No! – отчеканил Кориолан, уже, по-моему, утраивая "л", и я зыркнул на него: хватит играться в распределение согласных, да и вообще пора завязывать с этой комедией, а то как бы все не кончилось плохо, уж с приходом Лоранс комедия точно обернется драмой.
– Senor Latello, – сказал я твердо, – рог el vuestro telcphono, es aqui! <Сеньор Лателло, к вашему телефону, туда! (исп..)>? – И потянул его за рукав к двери.
Тесть машинально встал, откланялся и посмотрел, как мы торопливо выходим; по-моему, он уже начал что-то подозревать.
– Yo ritorno! Yo ritorno! <Я вернусь! Я вернусь! (исп.)>? – бросил ему Кориолан с порога, он уже начал колоться и, едва очутившись на лестничной клетке, разразился бешеным хохотом.
Он спускался по лестнице, захлебываясь от смеха и тузя меня, словно школьник. Мы убрались вовремя: в лифте, который поднимался нам навстречу, я почувствовал тяжелый запах духов, так не идущий молодой женщине, запах шлюхи и мещанки – жена вернулась домой.
Объяснение между отцом и дочерью после внезапного исчезновения благородного испанца, сеньора Лателло, очевидно, не будет лишено интереса. Только, к сожалению, и нас там не будет, чтобы им насладиться. Я все еще похохатывал над этим фарсом, но мое возвращение совершится не так блистательно. Наверное, эта мысль читалась на моем лице, так как Кориолан помрачнел и, грубо притянув за рубаху, встряхнул меня.