«Должен сознаться, — ответил я, — никогда бы не подумал, что ты когда-нибудь встанешь на стражу таких вещей, как подсчет карт».
Джилл улыбнулась в ответ: «Я не сразу ступила на темную дорожку. Когда Кевин и Фишер впервые предложили идею Дилану, я не была в восторге. Мы только что поженились, я была на первом курсе бизнес-колледжа. Я не знала Фишера, он и Дилан познакомились в одном заведении для футбольных болельщиков. Ну, ты знаешь, когда создаются виртуальные футбольные клубы и делаются ставки на результаты матчей. Футбольная лига была делом достаточно мутным, а в случае с блэкджеком я опасалась, что Дилан втянет нас во что-то противозаконное. Но я все тщательно обдумала. Мне сказали, что закон предельно четок: пока ты не влияешь на исход игры и не пользуешься механическими средствами, такими как калькулятор или компьютер, самое страшное, что они могут сделать по закону, — это вышвырнуть тебя вон».
«И все же…» — начал я.
«Знаю. Строгая, консервативная, бескомпромиссная бизнес-герл, которая шатается по Вегасу с шайкой безумных анархистов. Однако азарт игры был для меня почти таким же захватывающим, как консалтинг. Идея набега на крупную корпорацию на ее собственной территории — это по-настоящему круто», — быстро сказала она.
Я кивнул, потому что слышал то же самое от всех членов команды. Они все представляли себя маленькими Давидами, идущими в поход против гиганта — неонового Голиафа. С одним только отличием — Давид богател в битве.
«А деньги…» — спросил я.
«Это была для меня единственная проблема, — перебила она. Эта ее привычка раздражала. Скорее всего, результат деловой выучки и завышенной самооценки. — Это было до того, как ввели ОДН (отчеты о движении наличности). В наши дни, когда ты снимаешь с игры больше десяти тысяч долларов, казино заполняет формуляр и направляет его в Федеральную налоговую службу. В те времена мы выходили, имея столько денег, сколько могли унести, и никто не отправлял никуда даже почтовую открытку. Я дала Дилану четко понять, что не буду в этом участвовать, если это связано с уклонением от уплаты налогов. Деньги, заработанные на азартных играх, — это доходы, и о них надо сообщать. Я не собиралась рисковать карьерой ради Микки Розы».
«Должно быть, сложно управляться со всей этой кипой наличности?» — поинтересовался я.
«Если ты не хочешь, чтобы кто-то знал, откуда она поступает, тогда — конечно. Почти невозможно ввести крупные наличные деньги обратно в систему. Ты не можешь положить их в банк. Какое-то время мы даже думали организовать некое общество с ограниченной ответственностью. Знаешь, чтобы все покупали акции и получали доход. Но все ужасно усложнилось. Я решила, что гораздо проще будет декларировать это, как доходы от игры», — ответила мне Джилл.