Володя повернул коня и крикнул:
— Давай быстрее оттуда!
Переводчик сел на мотоцикл и медленно съехал с пригорка.
— Что случилось? — спросил Бойкач.
— Переднее колесо спустило, пробито осколком.
— Сейчас же уничтожь мотоцикл. В партизанах на нем, к тому же неисправном, воевать нельзя.
Валя выбралась из коляски и пошла к подводе. Жаль, конечно, уничтожать машину, но командир прав. Данилов достал канистру, облил мотоцикл бензином, намочил какую-то тряпку, поджег и, шагнув в сторону, бросил еена люк. Машина вспыхнула, как свеча. Переводчик побежал догонять своих. Вскоре послышался взрыв: взорвался бак с горючим.
Пара сильных коней с трудом везла телегу, на которой разместились восемь человек. Володя подумал, что придется раздобыть еще несколько лошадей с седлами, и тогда группе будет легче маневрировать. Разведчики знают седельного мастера в какой-то деревне, можно будет заказать ему несколько штук.
Командир обратил внимание на переводчика, который, низко опустив голову, Сидел на задке телеги. Для Данилова тут все ново и необычно, ведь к партизанской жизни нужно привыкнуть. Ничего, скоро втянется. Бойкач даст ему такое задание, что грустить не придется. Будет он в своей форме останавливать вражеские машины и подводить фашистов к партизанской засаде. А посчастливится, остановит и танк. Первая серьезная операция — на мосту недалеко от Марковщины: сначала надо проследить за движением поездов по железной дороге. Володя не отказался от мысли взорвать мост. И когда группа, под видом полицейских, сядет в вагоны, Данилов должен будет себя проявить.
В Марковщину приехали на закате солнца и остановились у связного Войтика. Володя спешил. Сняв гимнастерку и пилотку, он отдал их Ивану Журавчику, а у того взял рубашку, пиджак и кепку. В один карман опустил пистолет, в другой бесшумку и несколько патронов.
— Давай, Валечка, свой карабин и пойдем в Слободу навестить Копыцкого. Почему же вы не желаете нам ни пуха ни пера? — засмеялся Бойкач и, махнув рукой, вместе с Валей вышел со двора.
Солнце садилось в тучи, подул легкий ветерок. Володя свернул с дороги и напрямик, по болоту зашагал к Слободе. Девушка не отставала от него. Шелест листьев березок, шепот елочек нагоняли грусть. Володя думал, что, если бы не было Вали, он совсем бы заскучал. А Валя считала, что, кроме нее, никто не должен был идти с Володей. Рядом с нею он будет цел и невредим. И хотя сердце девушки временами сжималось от тревоги, она предпочитала об этом не говорить.
— Ваши соседи не знают, что ты в партизанах? — спросил хлопец.