— Раньше в домике было шестнадцать, а теперь четырнадцать немцев. Ночью по обе стороны моста стоят часовые. Как только начинает светать, один из них забирается в клетку на крыше.
— Это я знаю.
Взяв винтовку, Войтик вышел во двор.
— Хлопцы, давайте еще раз все продумаем и обсудим. У нас два вещевых мешка тола, гранаты есть у всех и повязки полицаев у каждого. Анатолий, к своей «эфке» привяжи еще две четырехсотграммовые шашки. Ты первый бросишь гранату в окно, и взрыв должен получиться очень сильный. Как только поезд остановится на полустанке, мы должны быть на месте. Данилов, а за ним Гриша — сразу на паровоз, чтобы немецкий машинист не успел поднять шум. Скажешь ему пару теплых слов, а Гриша пристукнет из пистолета. Думаю, в вагонах не услышат. После этого Данилов — к нам. Мы сядем в вагон, Гриша поведет паровоз. Скорость должна быть небольшой, потому что мост близко. Дальше действуем так: Данилов приглашает солдата перейти во второй вагон, из которого мы переведем рабочих в следующий. Как только солдат войдет, Анатолий бьет его из бесшумки. Ты не морщись! Они не миндальничали, расстреливая твою семью! Данилов приводит второго гитлеровца, потом последнего: немцы всегда ездят втроем. Если их окажется четверо или пятеро, будем бить из пистолетов, если еще больше, сойдем на остановке перед мостом, позовем Гришу, и сразу — отход. Но это на крайний случай. Возле моста Гриша останавливает поезд, я из бесшумки снимаю часового на крыше, все бежим к дому и бросаем гранаты в окна. В это время Павел несет тол к мосту. Валя, наверное, с нами не пойдет.
— Пойду!
— В какой же роли ты будешь, женщина-полицейский, что ли?
— Возьмешь мою винтовку, когда войду в вагон. Буду не полицаем, а его женой.
— Как вы думаете, хлопцы?
— Пускай идет,— в один голос ответили подрывники.
— Ладно, только я и на остановке буду с автоматом и с твоей винтовкой.
— Хорошо.
— Товарищ командир, почему на паровозе один машинист? — спросил Данилов.
— Тут всего пути пятнадцать километров. Видно, немцы считают, что кочегар не нужен. Я этим тоже интересовался.
— А какие обязанности выполняют в вагонах солдаты?
— Вроде проводников: в этом поезде могут ездить лишь те, кто работает на немцев. У посторонних и подозрительных солдаты проверяют документы. Есть еще вопросы?
Вопросов не оказалось, и Толик предложил ложиться спать. Но каждый продолжал обдумывать план действий. Володя не раз предупреждал, что бой всегда вносит в планы свои коррективы. Внесет ли завтра? Заранее никто не мог этого предсказать. Данилов подумал, что за всю войну он ни разу не участвовал в такой сложной операции. Вначале фашисты не придавали большого значения действиям партизан, описывая их в своих газетах как вылазки одиночек-бандитов или фанатиков. Данилов же среди этих ребят не увидел ни одного фанатика. Он упрекал себя за то, что раньше не подумал, чем может быть полезен для партизан. И теперь засыпал с радостным удовлетворением от мысли, что попал в такую группу. Здесь он сумеет проявить себя! У немцев был лишь их языком, а тут стал воином!