Нет, могу и побеседовать со своим учителем… Петр Евграфович с виду добродушный и прямолинейный служака, этаким солдафоном может казаться. На самом деле далеко не прост, и палец ему в рот не клади, оттяпает по самое плечо и скажет, что так и было.
– Если хотите, то почему бы и не переговорить, – пожал я плечами.
– Вот и славно, – открыл дверь генерал, а потом глянул на моих сопровождающих во главе с Анзором и капитаном. – Здесь подождите, никто на вашего наместника покушаться не собирается.
– Петру Евграфовичу я безоговорочно доверяю, – кивнул им, подтверждая слова генерала.
Анзор ничего не ответил, да и сложно что-то понять по его грязному лицу. Хм, как-то из виду выпустил, что мы все выглядим, словно извалялись в грязи, а потом все по лицу размазали. В бронемашине, да и на броне чистым остаться нереально, а в горячке боя и пот по лицу струится, который грязным рукавом утереть не грех, за манерами тут следить невозможно.
Мы прошли в небольшой кабинет, очень напоминающий комнату отдыха. Есть кровать, диван, письменный стол и несколько кресел. Вполне просторно, небогато и уютно.
– Иногда тут работаю, правда, давно не заглядывал, – провел по столешнице пальцем Еремеев, оставляя отчетливый след. – Пыль, никого не допускаю здесь убираться, а самому некогда, – попытался пояснить генерал, но махнул рукой и заявил: – К делу это не относится. Давай, Иван, выпьем за твое появление и наше спасение. – Он прошел к шкафу и достал запечатанную бутылку коньяка.
– Не время и не место, – отрицательно покачал я головой. – Да и вам, Петр Евграфович, не советую – пока не покажете доктору свою рану.
– Может, ты и прав, – легко согласился Еремеев и поставил на стол бутылку, так и не откупорив ее. – Тогда, может, хоть закурим? – протянул он мне раскрытый портсигар.
Хм, о чем же генерал желает переговорить, если ходит вокруг да около? Чуть кивнув, взял папиросу и прикурил от своей зажигалки. Еремеев же пару раз захлопывал и открывал портсигар, но в итоге тоже вытащил папиросу и стал ее мять между пальцев, высыпая набитый табак из гильзы. Да ладно!.. Он же банально нервничает! Уж чего-чего, а этого от Петра Евграфовича никак не ожидал. Неужели из-за ранения у него что-то в голове сдвинулось? Зрачки в норме, до сего момента поведение абсолютно адекватное и соответствовало образу служаки, с которым я давно знаком. Значит, хочет о чем-то переговорить, а язык не поворачивается. Ну, помогать ему не собираюсь, да и не представляю, что его так нервничать заставляет.
– Иван Макарович, ты только на двух бронемашинах к нам добрался или еще можем на кого-нибудь рассчитывать? – наконец спросил меня Еремеев.