– Ранен, в резиденции, – коротко ответил тот, а потом стал докладывать: – За время вашего отсутствия к мятежникам подошло подкрепление. Атаку с ходу мы легко отбили, как и последующие две. С нашей стороны трое убитых, еще ранены двое автоматчиков, которые на броне находились. Когда начался артобстрел, генерал Еремеев попросил подавить пушки врага. Просьбу мы выполнили, в том числе и благодаря вашей помощи.
– Петр Евграфович попросил, а не приказал? – удивился я.
– Мы-то вам как помогли, поручик? – горько усмехнулся Анзор.
– Господин генерал именно просил, понимая весь риск для нас, как и то, что мы подчиняемся наместнику Урала, – ответил поручик мне, а потом посмотрел на моего советника. – Те орудия, которые вы уничтожили, работали по нашей бронемашине. Уже произвели пристрелку и, думаю, морячкам не составило бы труда поразить цель. Морские артиллеристы привычны к движущимся мишеням.
– У них орудия еще остались? – поинтересовался я.
– Иван Макарович, если пока и нет, то скоро подвезут, – хмыкнул Анзор. – Что с бронемашиной делать будем? – Он похлопал ладонью по броне подбитого броневика.
– Взорвем, – коротко ответил я, подумал и добавил: – Лучше поджечь, боезапас взорвется – и все.
Жалко танк, он нам помог, да и стоит дорого, но нельзя, чтобы мятежники его заполучили, даже подбитым. Увы, о восстановлении речь не идет. Не переправить бронемашину в Екатеринбург в такой обстановке. Если же оставить броневик, то уверен, вскоре чертежи и характеристики получит немецкая сторона и, вполне возможно, создаст аналог, превосходящий наш. Погибших и оружие перегрузили в бронемашину, которой командует поручик Антон Васильевич Смирнов. Большую часть снарядов также перетащили, как и пулемет, после чего Анзор перерезал топливные шланги в моторном отсеке и поджег.
В резиденции меня обнял Еремеев, и даже Ларионов похлопал по плечу. С Вениамином Николаевичем мы так и не поговорили о нашем недопонимании, впрочем, он далеко не глуп, понимает, что и как.
– Иван, пока мятежники передышку нам дали, следует ею воспользоваться и обсудить дальнейшие планы, – проговорил Еремеев, а потом сразу же добавил: – Втроем, – он глянул на ротмистра, – без Ольги Николаевны и офицеров из Генерального штаба.
– Нет им доверия? – уточнил я и тяжело вздохнул.
Печально, когда на подозрении высшие армейские чины. Это не просто саботаж, а измена. При наличии фактов решения нужно принимать крайне тяжелые, не уверен, что императрица сможет отправить под расстрел тех, кому не так давно вручала чины и ордена.
– Не то чтобы нет, – вступил в разговор Ларионов, – но поручиться не можем.